Дороги к Челеби-Карагай
Итак, там сейчас – никого. Много раз изо всех сил пытался я вообразить, как было там, на том месте, где текла речка Селябка тогда и где стоит теперь Челябинск. Все, что мог я смутно «увидеть», – поодаль темные сосны, ближе светлые березняки, травы, речка в каменистых берегах и – никого. Ничего не тронуто. И следов никаких. Это тот самый момент, когда время остановилось перед тем, как в тишине урочища Челеби возникнут первые звуки, чтобы не умокнуть уже никогда.
До Челябинской крепости все не доходили руки.
Уже весна. 15 марта 1736 года. В этот день отряд полковника Арсеньева вышел из Теченской слободы (из Русской Течи), направившись к озеру Чебаркуль, чтобы построить там крепость. Татищев обязал Арсеньева по пути поискать места по реке Миасс, где можно было бы поставить острожки или редуты. Но Арсеньев с дороги сообщал Татищеву, что такие места им не назначены – «из-за глубоких снегов». Так что весной 1736 года еще никто не знал, где будет стоять Челябинская крепость. Однако, можно предположить, что отряд Арсеньева прошел туда и обратно где-то тут, мимо Селябского бора. В Теченскую слободу отряд вернулся с огромными потерями: в дороге пало около двух тысяч лошадей – из-за тех же снегов и бескормицы. Значит, уже конец апреля и начало мая, а снега не растаяли. Такие зимы были тогда.
Не успел отряд, как следует, отдохнуть, Татищев опять торопит в дорогу. На этот раз отряд повел Яков Павлуцкий. 14 июля он тронулся в путь. Буквально за две недели, к 2 августа, была поставлена Миасская крепость (нынче село Миасское), и Павлуцкий сразу же оправился к Чебаркулю, достроить там крепость. И опять мимо Селябского бора.
Только к концу лета 1736 года пришел черед Челябе.
На этом месте остановимся и поищем полковника Тевкелева. Ему-то и предназначено поставит крепость на берегу Миасса, там, где впадает Селябка, к востоку от нее. И хорошо бы, мысленно, присоединиться к нему и сопроводить до самого бора Челеби-Карагай. Мы застаем Тевкелева у Татищева, в крепости на берегу озера Кызылташ. Уже 5 августа. Кызылташ – это то самое озеро, на берегу которого были построены первые атомные реакторы и город Озерск. Будущий Челябинск – к югу, и не очень далеко. Но Тевкелев направился не к югу, а на восток. Попробуем «сопроводить» полковника в его пути.
Трудно сказать, какие дороги привели Тевкелева к озеру Сугояк, куда он прибыл 9 августа. Ясно только, что курс им был взят прямо на восток. Совсем рядом от Сугояка, еще восточнее – Теченская слобода, от которой дорога (была тогда и есть теперь) ведет к Калмацкому броду (теперь Бродокалмак). Неизвестно, заезжал ли Тевкелев в Теченскую слободу, которая, напомню, была тем «колышком», к которому привязаны все новые крепости на Миассе и еще южнее. А «штабом» того грандиозного исторического мероприятия был Долматов монастырь.
Как бы то ни было, но 11 августа Тевкелев в слободе Калмацкий Брод. Оттуда по дороге, которая была тогда и есть теперь, вдоль берега озера Мыркай, где обозы обычно останавливались на отдых или ночлег, 20 августа Тевкелев прибыл в только что заложенную Миасскую крепость (село Миасское). И, наконец-то, 26 августа он выехал, чтобы основать Челябинский городок. Дорога к будущей крепости, тогда и теперь, шла вдоль четырех озер – к Миассу. 2 сентября, наконец-то, в бору зазвенели топоры, зазвучали человеческие голоса, с которых началась история нашего города. Через неделю Тевкелев отправляется в Чебаркульскую крепость, и уже откуда сообщил Татищеву об этом событии.
Разгадывая топоним «Челябинск», нам никуда не деться от нездешнего слова «Челеби». Мы привязаны к нему навсегда. Наша привязанность – в его неразгадываемости. Значит, нам придется, раз за разом, возвращаться к этому слову, чтобы проникнуть в «облако», в котором оно обитает, обхаживать его со всех сторон, чтобы зацепиться за тонкую ниточку, связывающую нас, даже если она давно оборвалась.
Прежде чем Тевкелеву впервые в нашей истории написать на бумаге слово «Челеби», он должен был его услышать. Значит, оно держалось в памяти людей, хотя они, может быть, редко им пользовались. Кто-то ему, Тевкелеву, произнес это слово, подсказал устно. Но был еще кто-то, самый первый, который неведомо как давно, дал бору, почему-то, имя Челеби, и оно прижилось. Кто он, как и почему? Такая загадка.
Так кто ты, Челеби? Об этом – в следующий раз.