НКВД — во главе ... ядерной физики
Все работы по обеспечению добычи урана и строительству промышленных предприятий атомного проекта ГКО поручил Наркомату внутренних дел.
Мало кто знал тогда, что НКВД является не только чисто карательной организацией. Еще задолго до войны в его недрах организовали два мощных производственных главка — горнометаллургический и строительный. Более миллиона заключенных выполняли огромный объем работ практически бесплатно. В систему НКВД входили научно-исследовательские институты, опытно-конструкторские бюро, осуществлявшие разработку новейших образцов военной и гражданской техники и технологии. НКВД мог обеспечить и необходимый режим секретности.
Для выполнения работ по атомному проекту в соответствии с решением ГКО организовали Управление № 9 во главе с заместителем наркома генерал-лейтенантом А. П. Завенягиным. Авраамий Павлович в начале тридцатых годов руководил строительством Магнитогорского металлургического, затем Норильского горнообогатительного комбината. При чистке аппарата НКВД после ареста Н. И. Ежова он был назначен заместителем нового наркома — Берии.
Девятому управлению подчинили Главпромстрой НКВД во главе с генерал-майором А. Н. Комаровским.
Решение Государственного Комитета Обороны от 15 февраля 1943 года было крупным шагом на пути создания научной, сырьевой и строительной базы урановой программы. ГКО поручил И. В. Курчатову подготовить докладную записку о возможности и сроках создания атомной бомбы. Значительную помощь в ее написании оказали данные разведки. На Лубянке и в Кремле рядом с кабинетами Берии Курчатову выделили по рабочей комнате, где он многие часы проводил за изучением документов, поступивших из-за рубежа. Сам Курчатов в письме Берии от 29 сентября 1944 года вспоминал, что тогда он «изучил 3000 страниц текста, касающихся проблем урана».
На основе этих материалов, Курчатов подготовил свое заключение и направил его М. Г. Первухину. Вот этот документ.
«Совершенно секретно. Мной рассмотрен прилагаемый к сему перечень американских работ по проблеме урана. Направляю Вам результаты этого рассмотрения и прошу Вас дать указания ознакомить с этими результатами т. Кафтанова С. В. и т. Овакимяна Г. Б. (заместитель начальника внешней разведки НКВД СССР — авт.).
Сведения, которые было бы желательно получить из-за границы, подчеркнуты синим карандашом». Из приложения к записке: «В материалах... содержатся отрывочные замечания о возможности использования в «урановом котле» не только урана-235, но и урана-238. Кроме того указано, что продукты содержания ядерного топлива в «урановом котле» могут быть использованы вместо урана-235 в качестве материала для бомбы. Имея в виду эти замечания, я внимательно рассмотрел последние работы американцев по трансурановым элементам... и смог установить новое направление в решении всей проблемы урана... В связи с этим обращаюсь к Вам с просьбой дать указания Разведывательным Органам выяснить, что сделано в рассматриваемом направлении в Америке. Выяснению подлежат также следующие вопросы:
а) происходит ли деление атомного ядра 94-го элемента... под действием быстрых или медленных нейтронов;
б) если происходит, то каково сечение деления (отдельно для быстрых и медленных нейтронов);
в) происходит ли спонтанное (самопроизвольное) деление атомных ядер 94-го элемента и каков период полураспада по отношению к этому процессу;
г) какие превращения испытывает во времени 94-й элемент? Помимо этого, важно было бы знать, каково содержание работ, проводящихся сейчас с циклотронными установками.
О написании этого письма никому не сообщал. Соображения, изложенные здесь, известны лишь профессору Кикоину и профессору Алиханову.
И. Курчатов
22.03.43».
Это заключение руководителя Лаборатории № 2 поступило затем в НКВД СССР со следующим сопроводительным письмом:
«Совершенно секретно.
№ 11-37 сс.
6 апреля 1943 г.
Заместителю Председателя Совета Народных Комиссаров М. Г. Первухину Заместителю Народного Комиссара НКВД СССР товарищу Меркулову В. Н.
При сем направляю записку профессора И. В. Курчатова о материалах по проблемам урана. Прошу дать указание о дополнительном выяснении поставленных в ней вопросов.
По использовании материал прошу вернуть мне».
На документы наложены резолюции:
«Лично т. Фитину.
Дайте задание по поднятым в записке вопросам.
Меркулов. 9.04».
«Лично т. Овакимяну. Дайте задание «Антону» (псевдоним Л. Квасникова, резидента НКГБ по научно-технической разведке — авт.). 10.04».
В это же время Курчатов рассмотрел добытые разведкой материалы исследовательских работ, проводимых английскими учеными-атомщиками, и подготовил заключение в Советское правительство:
«Заместителю Председателя Совета Народных Комиссаров Союза ССР т. Первухину М. Г.
Получение данного материала имеет громадное, неоценимое значение для нашего государства и науки. Теперь мы имеем важные ориентиры для последующего научного исследования, они дают возможность нам миновать многие весьма трудоемкие фазы разработки урановой проблемы и узнать о новых научных и технических Путях ее разрешения.
Необходимо также отметить, что вся совокупность сведений материала указывает на техническую возможность решения всей проблемы в значительно более короткий срок, чем это думают наши ученые, не знакомые еще с ходом работ по этой проблеме за границей.
Зав. лабораторией профессор И. Курчатов, г. Москва. 7.03.43.
Экз. единственный».
В марте 1943 года в письмах к Первухину Курчатов сопоставил результаты советских физиков с информацией, полученной от разведки, и с удовлетворением отмечал, что открытия Петржака и Флерова полностью подтверждены исследованиями западных ученых.
Достижения советских физиков находились на уровне мировой науки. Поэтому Курчатов трезво и критически относился к материалам разведки, ничего сенсационного для него не было. Больше того, Курчатов сомневался, отражают ли полученные материалы действительный ход научно-исследовательской работы, и даже опасался, как бы они не оказались вымыслом, задачей которого явилась бы дезориентация советской науки. Он писал Первухину: «Некоторые выводы, даже по весьма важным разделам, мне кажутся сомнительными, некоторые из них мало обоснованными». Курчатов не скрывал своего удивления, что, к примеру, методам центрифугирования разделения изотопов урана западные ученые предпочли диффузный метод.
По инициативе Курчатова все данные разведки по атомному проекту проверялись и перепроверялись. Слепого копирования не было и быть не могло, часто принимались принципиально иные решения, чем на Западе, существенно улучшавшие качество уранового проекта.