От Парижа до Берлина по карте Челябинской области 

Достопримечательности  Челябинской  области;  происхождение  топонимов (названий)  географических  объектов

Шувалов Николай Иванович

Шувалов Николай Иванович (родился 19.12.1920, в деревне Заварухино ныне Сосновского района Челябинской области.- дата сметри уточняется, предположительно 2010 г.), участник Великой Отечественной войны, краевед, географ, топонимист.

Родился в бедной крестьянской семье. В 30-е годы семья часто переезжала, отец и братья работали на стройках в Челябинска, Свердловска, Ярославля, Н. Новгорода, Башкирии. В середине 1930-х годов его семья переехала в Челябинск, здесь получил среднее образование, окончил в июне 1940 школу № 1.

В сентябре 1940 года был призван в армию. Велико Отечественную войну встретил в Киеве. С октября 1942 года механик-водитель танка в частях 2-го Украинского, а затем 3-го Белорусского фронтов, был ранен. 17 октября 1943 в бою за освобождение одного из белорусских городов танк был подбит, продолжал бой в рукопашной схватке. Получил тяжелое осколочное ранение. В мае 1944 года демобилизован, вернулся в Челябинск.

В детстве и юности Шувалов мечтал стать художником, занимался в изостудиях, о его рисунках хорошо отзывалась В. Челинцова; ампутация кисти прав. руки разрушила мечту. Окончил курсы кредитных инспекторов, работал в отделении Промстройбанка, окончил географический. факультет ЧГПИ.

С 1949 по 1955 работал в школах учителем географии, с 1955 – в отделе природы ЧОКМ. Музейная деятельность, много ездил по области, интерес к топонимике и ее изучение подтолкнули к переписке с краеведами, специалистами-филологами и лингвистами, работе в библиотеках Челябинска, Москвы, Уфы и других городов страны, изучению профильных монографий, топографии карт. С 1963 ассистент кафедры строительных материалов ЧПИ, старший преподаватель этой кафедры (1971). По совместительству занимался геологией со студентами в ЧГПИ, помогал школьным краеведческим. музеям челябинской школы № 1, села Еткуль в создании экспозиции. Накопленный материал по топонимике Челябинской области позволил создать обобщающий труд в виде словаря. После благожелательного отзыва доктора филологических наук, профессора Г. А. Турбина по рекомендации работников ЧОУНБ словарь был принят к изданию ЮУКИ. В 1982 году топонимический словарь был опубликован. В 1989 году вышло 2-е изд. Шувалов продолжил работу над книгой. 3-й ее вариант, переработанный и дополненный примерно 1 тыс. новых географических названий, вышел при поддержке ЦИКНЧ в виде 2-томного миниатюрного иллюстрированного подарочного изд. Словарь «От Парижа до Берлина по Челябинской области» – единственный топонимический труд такого рода и масштаба, созданный в нашей области. Шувалов награжден орденами и медалями.

 

Разгадавший язык земли

статья в газете Южноуральская панорама
29 Января 2009 


У земли-матушки есть свой собственный язык, увы, не всем понятный. Она пытается что-то сказать каждому из нас названиями городов, рек, поселков, лесов, именами неприметных ручейков, холмов, рощ. Этот язык Земли, пришедший к нам от наших пращуров через толщи веков и тысячелетий, настоящая эстафета памяти многих поколений

У земли-матушки есть свой собственный язык, увы, не всем понятный. Она пытается что-то сказать каждому из нас названиями городов, рек, поселков, лесов, именами неприметных ручейков, холмов, рощ. Этот язык Земли, пришедший к нам от наших пращуров через толщи веков и тысячелетий, настоящая эстафета памяти многих поколений. По-научному этот раздел знаний на стыках истории, филологии, географии, языкознания, древних обычаев называется топонимика: местознание. Проникшись языком Земли, человек не столько удовлетворяет собственное любопытство, сколько приобщается к бурной истории великих переселений племен и народов, происходивших когда-то на землях Южного Урала. Патриархом в Челябинской области, пожалуй, первым на серьезном научном уровне занявшимся расшифровкой множества древних загадок языка Земли, бесспорно, является челябинец Николай Иванович Шувалов. Более полувека назад люди, попавшие на Южный Урал, лишь только поражались удивительным географическим названиям нашего края, не зная им объяснений и толкований.

Для многих было тайной за семью печатями постигнуть, что же означает в действительности то или иное из великого множества географических имен. Шувалов был первым, кто приоткрыл таинственную завесу. Через пару лет Николаю Ивановичу исполнится девяносто лет, а вот о нем самом, увы, мало кто знает. При том, что все краеведы и историки с глубочайшим уважением относятся к его имени и авторитету исследователя-первопроходца. Знаменитая его книжка «От Парижа до Берлина по карте Челябинской области»! Хотя она вышла тремя изданиями — в 1982, 1989, 1999 годы, нынче найти ее можно, если только очень повезет. Она вызвала такую сенсацию, такой интерес, что даже в библиотеках давно зачитана до дыр. Не осталось ни одного экземпляра даже у самого автора. Такой вот бурный ажиотаж эта небольшая по размеру книга вызвала у всех земляков. От юного школяра до маститого ученого.

Бурлак с графской фамилией

Спросил Николая Ивановича, не имеет ли его род какое-то отношение к генеалогическому древу графа Шувалова? Уж больно фамилия на Руси громкая! А исследователь тайн топонимики наверняка должен знать и расшифровать свои собственные исторические корни.
— В какой-то мере имеет фамилия отношение к знатному графскому роду, — усмехается Николай Иванович. — Хотя на самом деле фамилия моих пращуров — Никитины.
— Как так?!
— Секрет весьма прост. Мой дед был из самых бедных крестьян Поволжья. На память, кроме фамилии, он оставил в нашей семье знаменитый окающий волжский говорок. Я и сам до сих пор в речи на букву «о» изрядно налегаю. Дед, Николай Никитин, в ватаге бурлаков, как говорится, «ходил бечевой». То есть тащили за веревки, идя по волжским берегам, баржи, груженные разным товаром. Поскольку Николай Никитин уж очень явно выделялся даже и среди бурлаков ветхостью своей одежонки, его однажды для смеха подначили: ты, Кольша, в этом рубище выглядишь, прям, как сам граф Шувалов! Вот так прозвище, «граф Шувалов», и прилепилось к моему деду. С тех пор бурлаки и судовые хозяева на Волге иначе, как Шувалов, моего деда не именовали! Видимо, настолько бедно было его одеяние.

А мои родители, Иван Николаевич и Евдокия Ивановна, когда на Волге голод разразился, с родных мест уехали в поисках куска хлеба. Работали на стройках Ярославля, Башкирии, Екатеринбурга, в конце концов свои путешествия, по вздыбленной гражданской войной России, закончили на Южном Урале. Работали на заимке в сельской артели, рядом с деревней Заварухино, что рядом с Челябинском. Потом перебрались на Градский прииск, стали подсобниками у старателей, добывавших золото. Тут и записали нас Шуваловыми, толком не разобравшись: где фамилия, а где прозвище.

Шувалов, он же «Филиппок»


Любопытно, но в беднейшей семье Шуваловых было и детей много — четыре брата и две сестры — и тяга к знаниям была превеликая. Самый меньшой в семье, герой моего повествования Коля Шувалов в точности повторил историю про Филиппка, описанную Львом Толстым. Своим ходом, еще совсем кроха, подался в школу вслед за старшими братьями. До сих пор помнит свою учительницу в Заварухинской начальной школе, Алину Александровну. Одна учительница по всем предметам на всю школу, но умудрялась каким-то чудом одновременно в одной комнате вести несколько уроков разным классам. Обязан ей за это, краем уха «зацеплял» то, что Алина Александровна втолковывала более старшим ученикам, а также за ее мудрость, что не выставила за школьный порог уж слишком юного первоклассника. Здесь пристрастился к рисованию, видимо, было что-то в душе с детства заложено. Потом без всяких проблем поступил в среднюю челябинскую, в те годы тоже элитную, школу № 1. Без всякого блата и протекции! Жить, правда, пришлось перебраться в Челябинск, в семью старшей сестры.

Вот так постигал науки юный Шувалов, был еще и главным художником-карикатуристом школьной газеты. Видел я его карикатуры, датированные еще 1939—40-м годами. Карикатуры эти сейчас хранятся в музее школы № 1, с которой Николай Иванович до сих пор связи не теряет. В 1940 году, после окончания десятилетки, вознамерился поступить в солидный вуз — Новосибирский железнодорожный, но пролетел на экзамене по математике. Все-таки вектор жизни Шувалова упорно нацеливал его на гуманитарное направление. Но время было неспокойное, предвоенное, потому угодил Шувалов, как юноша со средним образованием, в артиллерийскую полковую школу младших командиров. Военная стезя, как и техника, его никогда не привлекали, но армия есть армия. Единственной отдушиной было занятие рисованием — карикатуры для боевых листков, портреты сослуживцев. Вроде бы демобилизоваться с «кубарями» в петлицах пора, а тут — 22 июня 1941 года…

«…Киев бомбили, нам объявили, что началася война»

Точно по словам этой песни, ровно в четыре часа немцы бомбили казармы Киевского танкового училища, где в то время был и юный артиллерист Шувалов. Как знаток пушки 76-миллиметрового калибра, он угодил в батальон технического обеспечения для подготовки танкистов. Там и танк Т-34 изучил досконально, стал механиком-водителем. Особенно запомнил он бой в составе гвардейского танкового полка 17 октября 1943 года.
Надо же такому случиться, при атаке именно его танк нарвался на мощный артиллерийский заслон немцев. Лишились гусеницы, а значит, хода. Пришлось надеть каску, взять автомат и продолжать атаку уже в рядах пехоты. Снова западня — наскоро отрытый окопчик гитлеровцы стали забрасывать гранатами. Одну-то Шувалов успел из окопа выбросить назад, а вот вторая рванула у него в правой руке… Кисть оторвало напрочь, осколками еще и ногу посекло. На том и закончилась возможная карьера будущего художника, закончилась этюдами «окопного периода». И по тяжелому ранению отпущен домой в Челябинск вчистую.

«Монополист» топонимики

Намыкался, победовал Шувалов в госпиталях, а потом и в Челябинске. В мирной жизни и артиллерист, и механик-водитель танка, тем более без правой руки, найти себя может с большим трудом.
— Поначалу окончил курсы кредитных инспекторов, получил довольно хлебное место в Челябинском промбанке, — вспоминает Шувалов. — Но не лежала у меня душа к цифрам, хоть и место было завидное, относились ко мне прекрасно. — Пойду учиться на географический факультет Челябинского пединститута — так решил для себя.
— Видимо, фамильная тяга к странствиям, познанию родного края сказалась?
— Пожалуй, так. Как ни было трудно, в 1949 году институт окончил. Работал учителем географии в школе № 30, на областной детской туристической станции, затем научным сотрудником в областной краеведческий музей пригласили. Много путешествовал по Южному Уралу, как говорится, углублялся в материал. А ученики, экскурсанты ко мне относились прекрасно. Был такой, например, случай. Иду по Комсомольскому проспекту, вдруг совсем не на остановке, а рядом со мной троллейбус останавливается: «Николай Иванович, садитесь, пожалуйста, я у вас учился в тридцатой школе», — пригласил водитель, открывая дверь.
Уже тогда у Шувалова был солидный задел — разгадки многих географических названий Челябинской области. Во время всех походов и путешествий не раз задумывался о происхождении множества названий. А тут еще из редакций газет в музей Шувалову приносили чуть ли не мешками письма читателей, которым не был понятен смысл названий родных рек, гор, поселков, лесов. Пришлось дело поставить на системную основу. Работа эта в то время была во сто крат сложнее, чем у продолжателей дела Шувалова сегодня. В те далекие годы, когда он начинал, не существовало ни самой системы анализа тонкостей топонимики, никакого базиса, опыта, даже и в архив, чтобы поработать с документами, попасть было очень сложно. Практически невозможно, тем более что многое хранилось в «особых папках», к которым требовался специальный, утвержденный МГБ-КГБ допуск— пропуск.
Несколько помогло то, что в начале шестидесятых Шувалова пригласили на преподавательскую работу в ЧПИ (ЮУрГУ), где более четверти века растолковывал будущим инженерам-строителям и металлургам тонкости геологии.

Неимоверно долго лежала безо всякого движения рукопись книги Шувалова «От Парижа до Берлина по карте Челябинской области» в Южно-Уральском книжном издательстве. Чиновники не очень-то понимали всю необходимость для всех южноуральцев этого издания. Долежалась на пыльных полках офиса ЮУКИ аж до 1982 года! Очень помогла, в то время редактор ЮУКИ Любовь Петрова и великолепная рецензия профессора-слависта Геннадия Андреевича Турбина. С выходом первого издания скромной желтенькой книжки профессор Турбин так и сказал Шувалову: «Вы у нас теперь монополист топонимики Южного Урала».

Чем «Таганай» отличается от «Челябинска»?

— Сколько же ошибок в толковании этих всем известных названий бытует и поныне! — сокрушается Николай Иванович. — Кто мог только придумать, что слово «Челябинск» происходит от слова «селяба» — яма? Где вы здесь какие-то ямы видели?! Считаю, что все значительно проще и понятнее. Во многом географические названия в нашей области происходят от имен собственных, от имен тех, кто когда-то первым здесь поселился. Вполне простых и понятных названий «Жукова заимка», «Агаповка» и тому подобное. У тюркских народов, некогда населявших эти места, до сих пор в ходу имя собственное: «Челябей». Оно, кстати, до сих пор распространено в странах Востока. Следует по логике понимать, что первым здесь поселился некий неведомый нам человек по имени Челябей. То же самое и с историей названия хребта Таганай. Какая же это «подставка Луны»? У древних тюрков, когда роженица производила на свет сына, было принято называть его тем словом, которое первым произнесет счастливая мамаша. Дело, очевидно, происходило в юрте, у очага. Первое, что, вероятно, увидела мамаша после родов — был очаг с таганом. Так сына и назвали. А уж потом, от имени первопоселенца и название хребта произошло. Название реки Катав. Конечно, ни от каких-то там «котов». Здесь, что легко доказать по летописям, некогда обитало башкирское племя — род: Катай. Как и слово «Миньяр» легко объяснить тем, что здесь были давным-давно владения башкирского племени Мин. Еще один вариант объяснения других названий. Они происходят от числа, цифры, «порядкового номера» родившегося в семье сына. Сравните русское: Третьяк — фамилия, которая означает «третий сын в семье». Шестак, Шестаков — значит шестой. Кстати, ректор ЮУрГУ — Александр Шестаков, очевидно, носит свою фамилию от предка по мужской линии, родившемся шестым. Отсюда понятно название Бишкиль — от именования пятого сына. Биш — пятый. А Биргильда — от имени первого сына. Бир — первый, кильде — значит, пришел…
Николай Иванович Шувалов в чем-то в своих выводах может быть оспорен. Бесспорно одно — он в нашем крае первый, кто систематически, многие десятки лет назад начал создавать базу топонимики Южного Урала. Расшифровывать язык родной Земли.

Добавить комментарий

Защитный код
Обновить

Озера | Топонимия | Пещеры | Легенды | Музеи | Краеведение | Фильмы | Фотогалерея | ООПТ | Гербы | Сказки

 

Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика Яндекс цитирования