От Парижа до Берлина по карте Челябинской области 

Достопримечательности  Челябинской  области;  происхождение  топонимов (названий)  географических  объектов

Ваняшкинская пещера

Говорят, чтобы пройти по дорогам древних легенд, нужно ехать в Киев или Бухару, где пыльные тропы пустынь помнят следы Ходжы Насреддина, где в мрачных тайниках Киево-Печерской лавры хранятся манускрипты средневековых летописцев, а под копотью и красками старорусских икон скрыты шедевры времен Ренессанса. Тайны открываются не сразу. От их рождения до наших дней пролегли глубокие пласты истории. По следам этих легенд и преданий и отправилась группа спелеологов — исследователей пещер — из уральского города Сатки. Только ехать на Украину или в Среднюю Азию не пришлось. Легенды позвали в наши горы.

Но все началось раньше.

Я окончил семь классов. Средней школы в Айлино тогда не было, и мне пришлось далее учиться в поселке Межевом. Автобусное движение в те годы тоже еще не придумали, и я поселился в Новой Пристани у бабушкиной родственницы, тетушки Анны Грамолиной. Природу я любил с раннего детства. Вот и решил однажды познакомиться с окрестными горами и айскими скалами.

Стояла поздняя осень. Река отливала сталью. В долине проносились резкие порывы холодного ветра. Одинокий лист, сорванный с полуголого дерева, долго кружился в воздухе прежде чем упасть в воду.

С интересом рассматривал я причудливые скалы с галереями и расселинами, поросшими мхами и лишайниками. Словно с книжных страниц старинных русских сказок сошли ко мне былинные персонажи — Царь и Царевна. Будто какая-то неведомая волшебная сила околдовала их и превратила в исполинские каменные столбы-останцы. К тому же. Царь оказался «без головы». Проходя вдоль скалы, я неожиданно увидел громадное черное отверстие, уходившее в глубь горы. Оттуда напахнуло сырым воздухом. Холодный полумрак стен, сводов и тишину подземелья изредка нарушали капли воды, гулко ударявшиеся о камни. От надвинувшихся сумерек в пещере вдруг стало темно, страшно. Я поспешил наружу. А в долине шумел ветер, скрипели и раскачивались сосны...

К тетушке вернулся поздно. Она сидела на лавке и теребила шерсть, выбирая репей, а затем аккуратно складывала волокна на табурет. Делала молча, сосредоточенно и, казалось, была полностью поглощена таинством ее превращения из слипшихся комков в пушистую, поблескивавшую горку. Только изредка она поругивала котенка, все норовившего залезть в мешок, да поправляла очки, сползавшие на кончик носа.

— Где ты так долго ходил? — спросила она меня.
— Смотрел скалы.
— Еще заблудишься... Видел что-нибудь?
— Пещеру.
— Пещеру?! Я всю жизнь здесь прожила, а не видела ее, — и она отложила дело. — Большая она?
— Я был недалеко от входа.
— И что?
— Стало страшно.
— Она страшная и есть. А про нее вот что говорили. Разбойники в ней жили после Пугачева. Слыхал, что войско его под Саткой чуть совсем не разбили? В школе, поди, про то рассказывали. Бежали, кто куда. Прятались, где могли. И в нашей пещере тоже. На людях боялись показываться, чтобы не выдали властям. Да голод — не тетка. Стали они купчишек да чиновничков богатых по ночам ощипывать, у башкир лошадей да овец отбирать. В пещере скотину кололи да ели.
— Почему власти их не трогали?
— А кому хотелось на смерть идти?.. Пещера-то велика!.. А темнота!.. Что там увидишь?! Один ход к Аю идет, а второй, сказывали, выходит к кладбищу у Блиновского поворота. Большие там залы!.. Хоть на тройке, как по улице, катайся. А добра там напрятано!.. И сундуки с деньгами, и вещи золотые, и всякая-всякая рухлядь!.. Разбойники-то — люди тоже смертные. И к ним смерть пришла. А пещера все скрыла.
— Нашли что-нибудь?
— Нашли... Конские черепа да кости людские. И все...

Мигала электрическая лампочка неровным светом. За окном — густая тьма. Старая черемуха сухой веткой царапала оконное стекло. Мирно дремал котенок возле шерстяного мешка. В полусне старое предание обретало новую жизнь.

Пронзительно ржут вздыбленные кони. Рев разношерстной черни катится по земле. После ожесточенного сражения у Саткинского завода пугачевские отряды отошли на Зюраткуль и Златоуст, а отдельные толпы подались в долину Ая и на Чулкову гору, устилая путь трупным тленом и жестокой ненавистью к палачам. Уходили в горы и леса, в болота и топи, прятались в звериных норах и пещерах, наводя смертельный страх на заводских приказчиков и предприимчивый городской люд. На обескровленных и покоренных землях наступил мир, но дух восстания не был подавлен.

Прошло много лет, но предание не забылось. Как-то неожиданно один случай вновь привел меня к Большой Ваняшкинской пещере. К тому времени я уже успел побывать в Аверкиной яме, Кургазакской, Лаклинской, Игнатовой, Кунгурской и Каповой пещерах, спускался в карстовые колодцы и шахты глубиной 47, 30 и 22 метра.

Пещера находится на левом берегу Ая, у восточной оконечности Ваняшкинских притесов, которые красивой каменной дугой опоясали долину реки выше Новой пристани. У подножья скал, в корабельном сосновом бору расположились пионерские лагеря «Барабанщик» и «Уралец». На противоположном берегу Ая, напротив входа в пещеру стоит деревня Ваняшкино. В известняковых притесах вместились еще несколько малых пещер. Эта же пещера самая большая. Ее протяженность около 70 метров.

Стоял жаркий июньский полдень. После продолжительного засушья Ай обмелел, и на ваняшкинском перекате мы перешли реку вброд. В лесу было прохладно, свежо. Пахло смолой, цветущей липой и разнотравьем.

До пещеры дошли быстро. Нас было четверо.

Вглубь горы открывалась высокая и широкая щель. Прошли несколько метров за поворот и пришлось ползти по-пластунски. Проход уходил то вверх, то вниз. Сверху падали капли воды. Встретились три чрезвычайно узких отверстия с крутыми поворотами. Из одного такого поворота мы с большими усилиями освободили Гену Крохина. В одном месте прослушивался гул, напоминавший звук в вакууме. Возникло предположение, что где-то рядом есть большая пустота. Пещера оборвалась узкой щелью, через которую дальше проникнуть было невозможно.

Стали простукивать стены. Гул нарастал. В проходе заметили неустойчивую плиту. С большим трудом ее вывернули, стали разбирать пол и опять простукивать. Гул повторялся, но дальше копать не было смысла — под плитой лежал тонкий слой глины с щебенкой, а глубже продолжалась нетронутая скальная порода. Осмотрели тупики и недалеко от входа слева обнаружили небольшой круглый «аппендикс», загнутый вниз. Я залез в него и включил фонарь. Дно «аппендикса» было засыпано мелкой известняковой щебенкой, а сверху валялся брошенный факел. Расчистил дно. Мешала теснота, в которой пришлось работать. Однако результаты были неутешительные. «Аппендикс» сошел на конус, а дальше — сплошной камень. При простукивании же гул усиливался. Но огромные гроты так и остались недосягаемыми за стенками этого пещерного хода.

Первая попытка закончилась безрезультатно. Я стал размышлять, что же делать дальше. Чем дольше размышлял, тем больше приходил к мысли, что нужно проверить все малые пещеры. Предположение казалось заманчивым — возможно, одна из малых пещер завалилась, а она-то и вела к большим пустотам. На том я и остановился.

В проверке малых пещер участвовали то же вчетвером.

Целый день мы рылись в пещерах, искали возможные завалы и пробки, убирали камни, копали землю и глину в проходах, лазали по скалам. Но все оказалось тщетным. Малые пещеры оканчивались тупиками.

— Вот мы и подходим к завершению. Проверим галерею. Если здесь ничего не найдем, на этом поставим точку, — сказал я ребятам.

Галерея находилась на высоте 9—10 метров от подножья скалы вблизи останцев Царь и Царевна. Мы поднялись с Сашей по крутому склону и вышли на узенькую тропинку, поросшую шиповником и чилижником. Остальные остались внизу.

За поворотом скалы галерея немного расширилась, и мы увидели две щели.

Саша полез в первую широкую щель. Я подошел ко второй, раздвинул ветки шиповника. Это была низкая, широкая ниша глубиной до трех метров. На полу валялся птичий пух, а на карнизах можно было рассмотреть сухие гнезда диких голубей. Сразу же обозначился тупик. Я вылез из ниши и подошел к Сашиной щели. Он не появлялся. Тогда я включил фонарик и решил идти следом за ним.

Неожиданно из пещеры послышался странный звук, похожий на рев, и какой-то шорох. На мгновение рев затих, а потом снова раздались дикие вопли и топот. Из темноты выскочил взъерошенный Сашка без фуражки и фонаря. Вся его физиономия выражала ужас. Мимоходом он сбил меня с ног, запнулся и упал, испустив громкий крик. Еще мгновение и Сашка свалился бы с обрыва. Я бросился к нему и каким-то чудом успел зацепиться за его поясной ремень, а второй рукой ухватился за ветки кустарников. Сашка повис над скалой. С перепугу он заорал еще пронзительнее, пожалуй, проворнее недорезанного хряка. Я тоже заголосил, но по другой причине. Держался я за ветки шиповника, и десятки мелких иголочек вонзились в мою ладонь. Думать о том, как вытащить Сашку, не было времени. Я сам медленно сползал вниз и тоже оказался над кручей. Сбросить Сашку с десятиметровой высоты нельзя — разобьется. Обоим падать тоже нельзя — я придавлю его. К счастью, ребята вовремя услышали наши душераздирающие крики и быстро поднялись на галерею. Сашку обхватили веревкой и вытянули на приступок. Кто-то подал мне руку, и я заполз на бровку.

Оказавшись на площадке, Сашка прекратил рев, но от перенесенного страха плохо соображал и часто озирался по сторонам. Я тяжело дышал. Руку жгло от колючек.

Мы спустились к вещмешкам. Вот тут-то и началось. Так как Сашка был еще очень молодой парень, ребята начали допрос с него.

— Сашка, ты почему орал? — спросил Иван.

Но Сашка, придя в себя, молчал.

— Ты расскажи, что произошло? — вторя Ивану, наступал Витя.

Тот прикусил язык и делал вид, что чистил одежду. Поняв, что от него не добиться ответа, ребята стали добираться до меня.

— Виталий, ты все же старше нас. Скажи нам, почему ты орал, как козел? Даже рыбаков на реке распугал...
— Я испугался за Сашку.
— Ну и пусть бы он один орал...
— Я показал опухшую ладонь левой руки.
— Ну, а что все же случилось?
— Я не знаю. — Почему вы повисли над скалой?
— Он с перепугу бросился вниз.
— Кто первым заорал?
— Он.
— Почему он заорал?
— Да я же сказал, что ничего не знаю.
— Вы были вместе?
— Нет.
— Так почему же ты его держал?
— Я был у кромки обрыва и успел его задержать.
— Чего он испугался?
— Откуда я мог это узнать?!
— И что же было дальше?
— А что было дальше, вы и сами знаете.

На этом круг вопросов замкнулся. От того, что Сашка молчал, а я не дал толковых ответов, ребята прекратили расспросы.

Ладонь болела больше недели, пока в амбулатории не вытащили загноившиеся шипы. Выйдя из этого учреждения, я встретил возле почты Ивана и Витю.

— Виталий, мы допытывались у Сашки, а он что-то темнит, вертится, смеется, а ничего не рассказывает. Ты бы сам попробовал узнать, — пожаловались они.
— Ладно. Постараюсь.

Я и сам хотел выяснить причину Сашкиного испуга, но он меня избегал. Увидел как-то на улице и спрятался за клуб. Но около райпо мы столкнулись лоб в лоб, и тут он не успел улизнуть.
— Сашка, рассказывай и не скрывай. Я все равно узнаю.
— А как ты узнаешь?
— В пещеру я пойду один.

Сашке деваться было некуда, и он поведал такую историю.

Пройдя по пещерному коридору метров десять, Сашка осветил фонарем левую верхнюю сторону стены и пришел в ужас. Перед ним на уровне плеча висел на веревке человек. Одна сторона удавленника обвисла. Череп блестел, словно был покрашен белой краской. От неожиданности Сашка заорал и толкнул висельника. Труп развернулся. Череп со звоном упал на камни. Сашка шарахнулся и ударил фонарем о стену. Свет потух. Оказавшись в полной темноте, Сашка потерял равновесие и брякнулся в грязь. Издав ужасный вопль, он вскочил и бросился бежать, потеряв на ходу фуражку. К счастью, направление выбрал правильное и выскочил на свет. Тут он сбил меня с ног, и мы повисли над обрывом.

Сашкин рассказ взволновал меня, и я решил сходить в пещеру.

Пещера образована трещиной в известняковой скале и идет почти прямо с севера на юг. Она представляет узкий и высокий коридор с небольшим уклоном вниз. Пол глиняный, влажный. Боковых ответвлений нет. Пещера оканчивается острым углом.

Луч электрического фонарика вырвал из вечного мрака сырые каменные стены с рябым налетом белесой извести. Пройдя несколько метров в глубь горы, я увидел на полу блестящий предмет. Он оказался защитной каской. Подобные каски носят монтажники, шахтеры, каменщики, лесорубы и специалисты многих профессий, работающие в местах с повышенной опасностью. Устремив взгляд наверх, я тоже обомлел. Передо мной висел человек. Но тут же сообразил, что это все же был не человек. Висел всего лишь порванный комбинезон, закрепленный вставленной в его плечи палкой и привязанный куском белого репшнура к навесу скалы. За плечо цеплялась каска белого цвета. Когда Сашка задел комбинезон, он развернулся и уронил каску на пол. Ее-то Саша и принял за человеческий череп. Кто же решил напугать нас? Вероятнее всего, скалолазы. Намочив и порвав комбинезон, кто-то из них нашел эту пещерку и в ней переоделся. А потом пришла им веселая мысль подшутить над теми туристами, которые попытаются заглянуть сюда. Вот и вся история переполоха.

Когда надежды на малые пещеры не оправдались, у меня опять появилась надежда на самую Большую Ваняшкинскую пещеру. Дело в том, что у нее очень высокий потолок и в самом начале коридора наверх можно подняться беспрепятственно. Вот я и решил сделать попытку поискать другой ход к большим пустотам именно сверху.

Прямо после входа в пещеру в потолке открывается довольно свободное куполообразное пространство высотой шесть метров. Его называют Теплушкой. По каменным выступам Володя Криницын, Иван Шишкин и Витя Сушин поднялись до самого верха и исследовали каждый метр, но нашли лишь одно верховое сообщение с дальней частью этой же пещеры. Оно сравнительно невелико — длиной всего пять метров. Сталактитов и других натечных образований они не встретили.

Зимой пещера замерзает на всем протяжении. Если летом в ней сыро, то в холодный период создается видимость повсеместной сухости. Образуются снежники — скопления кристаллических снежинок и инея, подобные тем, которые встречаются на выходе из каменного колодца Аверкиной ямы. Володя Криницын с группой ребят прошел еще раз всю пещеру, но ничего обнадеживающего не встретил. Мы пришли к выводу, что никаких громадных гротов у пещеры не существует, что легендарные подземные дворцы — праздный вымысел. Наличие же снежников мне подсказывало обратное. Известно, что пар конденсируется на входах тех пещер, в которых имеется значительный запас подогретого воздуха, и выход пара происходит всю зиму, а при встрече с холодным поверхностным воздухом он превращается в ледяные иголки и иней. В непосредственной близости от пещеры есть ниша с трещинами в скале. На ее выступах тоже нарастают густые бороды снежников. Откуда же они берутся? Кроме того, в пользу существования гротов подсказывает следующий факт — отсутствие в зимний сезон летучих мышей. Летом мы их видели, а теперь они исчезли. Ясно, что в холодной части пещеры эти рукокрылые зимовать не станут, а спрячутся в более теплых местах. А мыши без серьезной причины не будут менять постоянное место жительства.

Продолжение. Часть 2

Озера | Топонимия | Пещеры | Легенды | Музеи | Краеведение | Фильмы | Фотогалерея | ООПТ | Гербы | Сказки

 

Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика Яндекс цитирования