Трудовая армия на урале в годы великой отечественной войны

Автореферат
диссертации на соискание ученой степени
доктора исторических наук

Гончаров Георгий Александрович

ОБЩАЯ ХАРАКТЕРИСТИКА РАБОТЫ

Актуальность исследования. История трудовой армии в СССР представляет сегодня большой научный и практический интерес. Современная Россия решает проблему выбора пути модернизационного развития. Её экономика во многом базируется на мировой коньюктуре цен на сырье и энергоресурсы. Ситуация осложняется и тем, что в постперестроечные годы были утрачены многие позиции в области высоких технологий, приобрела остроту проблема квалифицированных кадров, потеряны многие рынки сбыта. На экономические возможности России отрицательно повлияло ухудшение её геополитического положения. Усиление негативных тенденций в перспективе может угрожать суверенитету РФ.

В обществе всё чаще раздаются голоса о необходимости возврата к мобилизационной экономике, в том числе в её советском варианте. Учитывая то, что СССР удавалось решать задачи модернизации экономики, особую актуальность приобретает вопрос о цене, заплаченной за обновление. Ответ на него позволяет дать анализ становления и развития трудовых отношений. Советская экономическая система с момента становления была ориентирована на командную экономику в в связи с этим решала модернизационные задачи преимущественно принудительными методами с упором на использование принудительного труда, одной из форм которого были трудовые армии. Придя к власти в октябре 1917 г., большевики провозгласили введение всеобщей трудовой повинности, реализовывать которую призваны были Революционные армии труда. Руководители советского государства этой форме организации труда придавали особое значение. Они считали возможным использовать её не только в условиях гражданской войны, но и при построении социалистического и коммунистического общества.

Переход в 1921 г. к новой экономической политике, когда всеобщая трудовая повинность была заменена принципом свободного найма рабочей силы, отнюдь не завершил историю трудовых армий в СССР. В ЗО-е гг. в СССР в широком масштабе были возрождены трудовые формирования из «социально-опасных и политически неблагонадежных» элементов, бойцы которых получили название — «каналармейцы». В первые месяцы Великой Отечественной войны Советское государство приступило к созданию трудовой армии на основе рабочих колонн. По нашим подсчетам, только в 1942 г. в трудовые подразделения было мобилизовано более 400 тые.чел. Социальной платой за мобилизацию в трудармию стали принудительный труд и лагерный режим содержания и быта. Изучение повседневной жизни трудармейцев, форм и методов организации их труда, отношения к ним государства и представителей власти является актуальной задачей социальной истории.

Необходимо разобраться и в истинных причинах широкомасштабного использования труда трудармейцев. Написание истории трудармии периода Великой Отечественной войны имеет нравственное значение, так как дает возможность отдать должное тем, кто ковал победу, находясь за колючей проволокой. Суровые уроки прошлого должны стать предостережением для нынешнего поколения россиян.

Объектом исследования в диссертации является трудовая армия как одна из форм принудительного труда в годы Великой Отечественной войны. В официальных документах военного времени термин «трудовая армия» не встречается. Трудармейцами называли себя те, кто был мобилизован через военкоматы с участием органов внутренних дел в рабочие колонны для несения принудительной трудовой повинности. Трудовые формирования сочетали в себе как элементы особой организации, так и производственной деятельности, лагерного режима содержания. Это обстоятельство позволяет выделить трудармейцев из основной массы мобилизованных на трудовой фронт в отдельную группу, имевшую особый социальный статус и специфические условия их труда и быта.

Понятие «трудармеец» определялось специальными постановлениями ГКО, инструкциями НКВД, НКО и других наркоматов по вопросам комплектования рабочих колонн, порядка их содержания и трудового использования личного состава. Это позволяет: 1)отделить контингент трудармейцев от прочих граждан СССР, мобилизованных в порядке всеобщей трудовой повинности для работы в промышленности, строительстве и сельском хозяйстве; 2) вывести за рамки исследования военнопленных и интернированных, которые могли бы быть в оперативном отношении подчинены рабочим колоннам; 3) не сводить их численность только к лицам немецкой национальности.

Трудовая армия в годы войны комплектовалась из «мобилизованных немцев», «трудмобилизованных из Средне - Азиатского военного округа (САВО)», «спецпоселенцев». Все эти понятия носят обобщающий характер и обозначают определенные категории населения СССР. Термин «мобилизованные немцы» обозначал в годы войны трудармейцев, по национальности принадлежавших к странам, воевавшим с СССР - (немцы, итальянцы, финны, румыны, болгары и венгры). К категории «трудмобилизованные из САВО» относились мобилизованные из числа военнообязанного коренного населения Средней Азии и Казахстана. Термин «спецпоселенцы - трудармейцы» объединяет мобилизованных в рабочие колонны трудпоселенцев и спецпереселенцев, обозначавшихся в документах военного времени как «спецпоселенцы», «спецпереселенцы», «спецтрудпереселенцы».

В работе используется понятие «вольнонаемное» население. Его значение весьма условно, поскольку подразумевает признание труда колхозников и рабочих вольным. Понятие используется для разграничения положения мобилизованных для работы на производстве: с одной стороны -в порядке всеобщей трудовой повинности и, с другой - трудармейцев.
В годы войны советское государство проводило особую национальную и социальную политику, направленную на решение задач, связанных с нехваткой рабочих рук. Все эти факторы оказали влияние на численность, состав, размещение, трудиспользование и материально-бытовое положение трудармейцев. Изучение количественных и качественных характеристик трудармейских формирований составляет предмет исследования. В совокупности они дают возможность реконструировать облик трудовой армии периода Великой Отечественной войны, показать её место и роль в мобилизационной экономике военных лет, а также выявить специфику функционирования и использования трудовых формирований в уральском регионе.

Территориальные рамки исследования определены уральским регионом, включавшим в себя Свердловскую, Челябинскую, Молотовскую (ныне Пермскую), Чкаловскую (ныне Оренбургскую), Курганскую (с 1943 г.) области, Башкирскую АССР (ныне республика Башкортостан) и Удмуртскую АССР (ныне Удмуртская республика). В тексте используются административно-территориальные названия, существовавшие в годы войны.

Урал является районом, который можно рассматривать как своеобразный исторический полигон, где отрабатывались различные формы использования принудительного труда. В 1920 г. именно здесь начала действовать первая революционная армия труда. В 1930-е гг. на Урале была сосредоточена значительная часть спецконтингента (на январь 1934 г., например, численность спецпереселенцев в регионе составляла 375.078 чел. ил 37,2% от общей численности спецссылки по СССР). Он размещался в 305 спецпоселках и б исправительно-трудовых лагерях (Богословлаг, вдельлаг, Севураллаг, Тавдинлаг, Усольлаг и Соликамлаг), последние из которых в 1941-1945 гг. стали местом размещения трудармейцев.

Широкомасштабное использование в годы войны трудовой армии на Урале было обусловлено необходимостью превращения региона в мощный центр оборонного производства. В первые месяцы войны был принят военно хозяйственный план на IV квартал 1941 и 1942 гг., в соответствии с которым ставилась задача в короткие сроки ввести в действие в уральском регионе новые шахты, ускорить строительство электростанций, оборонных предприятий и металлургических заводов. Одновременно предусматривалось развитие сети лесозаготовительных пунктов и рудной базы, строительство транспортных коммуникаций. На Урал переводились предприятия наркоматов боеприпасов, вооружения, авиационной промышленности и др. По подсчетам уральских исследователей, количество передислоцированных предприятий за год войны составило 730.

Развернутое широкомасштабное строительство, организация работы предприятий и других объектов потребовали привлечения значительного количества рабочей силы, которой в регионе не хватало. В первый год войны укомплектованность рабочими кадрами предприятий и строек на Урале составляла от 54 до 85%. Отчасти компенсировать нехватку трудовых ресурсов была призвана трудармия в форме рабочих колонн, численность личного состава которых в регионе была высока и составляла более 40% от количества трудармейцев в СССР.

Реконструкция истории трудовой армии на Урале периода Великой Отечественной войны позволяет выявить не только региональные особенности её формирования и деятельности, но и понять общие закономерности этих процессов. Региональная специфика позволяет расширить диапазон знаний о предмете исследования, отойти от привычных стереотипов и на основе синтеза воссоздать новое, соответствующее времени представление о трудовой армии СССР.

Хронологические рамки исследования охватывают годы Великой Отечественной войны 1941-1945 гг. Интерес к годам военного лихолетья со временем не ослабевает. Рассматриваемый период фокусирует в себе многие теоретико-методологические проблемы советской истории. С другой стороны, перед Россией и ныне стоят вопросы, для ответа на которые непреходящее значение имеют уроки, вытекающие из природы тотальной войны.

Для трудовой армии военные годы стали временем её широкомасштабного использования. Она стала формироваться в форме рабочих колонн в первые месяцы войны. Этот период совпадает с нижними временными рамками исследования. Верхние ограничиваются концом 1945 г. Когда деятельность трудовой армии была свернута; часть трудармейцев демобилизовали, часть (советские немцы) перевели на положение спецпоселенцев в соответствии с приказом НКВД СССР № 3/0-39 от 5 января 1946 г. и № 4 от 8 января 1946 г.

Целью исследования является ретроспективный анализ феномена трудовой армии для выяснения его характера и особого места в системе военно-мобилизационной экономики СССР в годы Великой Отечественной войны.

В соответствии с поставленной целью сформулированы задачи исследования:
- Установить причины использования трудовой армии в условиях военного времени;
- Определить социальный статус мобилизованных в рабочие колонны, дать характеристику условий их труда и быта;
- Рассмотреть динамику численности трудармейцев и масштабы использования их труда в военной экономике;
- Изучить в историческом аспекте дислокацию, размещение трудмобилизованных;
- Проанализировать политику властей к трудармейцам.

Состояние изученности проблемы. Прежде чем приступить к историографическому анализу по теме исследования, целесообразно остановиться на обзоре существовавших как в отечественной, так и эмигрантской и зарубежной литературе представлений о трудовой армии и её роли в системе трудовых отношений советского государства, что позволяет выработать теоретическую гипотезу и познавательную парадигму адекватного понимания её существования в годы Великой Отечественной войны.

Первые сведения о формировании и деятельности трудовой армии в системе организации труда содержатся в трудах участников советского строительства первых лет существования государства диктатуры пролетариата, которые можно отнести к научно-публицистическому жанру. В основном эмоциональные по своему характеру и манере изложения, они базировались на первичных материалах (сводки, отчеты, служебные записки) о деятельности первых трудовых армий. Авторами были подняты вопросы о месте и роли трудармии в системе организации труда при социализме, механизме комплектования и эффективности её деятельности. Их заслугой, несомненно, являлось то, что они поднимали вопросы, ответы на которые лежали не в оценке трудармии как исторического акта периода гражданской войны, а как явления, характерного для советской власти. Но такой шаг в развитии общественной и научной мысли не был сделан. В работах второй половины 1920-х гг. тема трудовой армии была заменена темой перевоспитания принудительным трудом и использования труда заключенных при построении социализма.

Осмысление феномена трудармии как явления было сделано оппонентами большевиков и оказалось связано с определением места и роли принудительного труда при построении социализма. Среди них выделяются работы ученого аграрника — экономиста Бориса Бруцкуса, который показал закономерность связи социализма с принудительным трудом, а трудармию характеризовал как «идеальную форму организации труда в Советской России» . В целом можно говорить о том, что российские эмигранты в 1920-е гг. сделали в осмыслении феномена трудармии тот шаг, который не был сделан в Советской России: трудовая армия, по их мнению, являлась одной из форм принудительного труда, неразрывно связанной с природой социализма. Они показали, что комплектование личного состава проходило на принудительной основе, а причины создания были обусловлены интересами мобилизационной экономики.

В советской историографии тема трудовой армии не поднималась до второй половины 50-х гг., что было связано с политической ситуацией в стране. Провозглашенная сталинской конституцией 1936 г. трактовка труда при социализме как «свободного» приходила в несоответствие с принудительными принципами комплектования и организации труда в трудовой армии. На многие десятилетия развитию научной мысли был поставлен заслон.

«Воскрешение» темы трудовой армии пришлось на период «оттепели» в работах, посвященных истории советской экономики. Несмотря на то, что авторы придерживались принятой в конце 30-х гг. официальной трактовки истории её создания в 1920 г., это был значительный шаг в изучении проблемы. Исследователи получили сигнал о возможности её дальнейшего осмысления.

Первые подходы в исследовании темы были положены в начале 60-х гг. XX в. работами НЛ.Липатова ". Поднятые им вопросы и сделанные выводы неизбежно подводили к необходимости исследования характера труда отдельных категорий советских граждан и источников пополнения рабочими кадрами промышленности в годы войны. Определение характера труда и методов пополнения рабочими кадрами народного хозяйства в условиях военного времени позволило бы ответить на вопросы: был ли их труд принудительным? И если да, то в какой степени? Что представляли собой новые военизированные трудовые формирования и было ли у них общее с трудовыми армиями периода гражданской войны? Но эти вопросы не нашли ответа в отечественной историографии того времени.

Усиление командно-административной системы в 70 - начале 80-х гг. XX в. негативно сказалось на состоянии историографии темы. Дальнейшего развития она не получила, так и не став предметом специального исследования.

Поднятые в отечественной историографии, но не исследованные в 60-70-е гг. XX в. вопросы о трудовой армии периода Великой Отечественной войны нашли частичное отражение в зарубежной историографии, в центре внимания которой оказалась проблема депортации народов СССР и их использования в народном хозяйстве в 1941-1945 гг. Надо отмстить, что эти исследования сыграли значительную роль в отождествлении трудовой армии периода Великой Отечественной войны с мобилизованными на трудовой фронт советскими немцами.

В целом для зарубежной историографии 60-80-х гг. XX в. был характерен достаточно высокий уровень научного осмысления проблемы, исследования механизма применения принудительного труда в СССР. Вместе с тем нельзя не отметить, что для ряда таких работ были присущи фактические неточности и субъективные оценки. Это в значительной степени было обусловлено отсутствием допуска исследователей к материалам советских архивов.

Начавшиеся во второй половине 80-х гг. XX в. изменения в идеологии и советской политической системе способствовали тому, что были сняты многие запреты и историки получили возможность работать с ранее недоступными архивными материалами и приступить к исследованию «закрытой» темы трудовой армии периода Великой Отечественной войны.

Среди всей совокупности вышедших работ по глубине исследования поставленной проблемы и широте охвата поднимаемых вопросов можно выделить несколько групп: научно-публицистические статьи и работы, в которых наряду с решением исследовательских задач присутствует эмоциональное содержание; работы, где история трудармии рассматривается как один из аспектов более общей проблематики, либо на уровне регионального объекта; специальные исследования, посвященные изучению вопросов мобилизации населения СССР в рабочие колонны в годы войны; источниковедческие работы, характеризующие информационные возможности архивных документов применительно к изучаемой проблематике.

Интерес к проблеме был обусловлен интенсивным изучением вопроса о тоталитарной системе в СССР и её проявлений, в т.ч. в пенитенциарной системе. Именно здесь в наибольшей степени проявились механизмы тоталитарного режима, реализованные в советской истории. Российские историки Н.Ф. Бугай, В.Н. Зсмсков, М.Е. Главацкий, В.П. Данилов, Н.А. Ивницкий, В.П. Мотревич, Т.И. Славко и др. начали публикацию неизвестных ранее архивных документов о деятельности репрессивных органов в рамках бывшего СССР (особенно ГУЛАГА), о численности и спецссылке, раскулачивании и депортации народов . Публикации отличались вниманием к социально-историческим и социально демографическим аспектам репрессивной политики государства, условиям труда и жизни различных категорий спецконтингента в СССР, В 1990 г. историки приступили к картографированию пенитенциарной системы в СССР, что создало основу для разработки вопроса о дислокации военизированных рабочих колонн, размещавшихся в годы войны в ИТЛ1 8.

Особое значение для последующего исследования темы имела разработка проблемы экономики принудительного труда. Если политические аспекты функционирования пенитенциарной системы не вызывали значительных разногласий, то её экономическая составляющая требовала более пристального внимания исследователей. Л.А.Обухов и MB.Рубинов, О.В.Хлевнюк, В.И.Упоров, М.Л.Важнов и С.Г.Эбеджанс, Л.И.Бородкин и С.Эртц проследили эволюцию системы принудительного труда с 1920 до начала 1940-х гг., показали масштабы и особенности организации труда спецконтингента. Выводы, полученные исследователями, актуальны для изучения системы организации труда мобилизованных в рабочие колоны в годы войны.

Особое значение для последующего изучения темы имеет подготовленное и изданное в 2005 г. коллективом авторов издание «ГУЛАГ: экономика принудительного труда», в котором были раскрыты все значимые стороны экономики ГУЛАГа на протяжении более чем 20 лет.

Для определения места различных форм принудительного труда в мобилизационной экономике периода Великой Отечественной войны большое значение имеет наметившаяся в российской историографии тенденция изучения истоков становления системы трудовых отношений. Исследователями была высказана мысль о том, что введение трудовой повинности в первые годы советской власти определило принудительный характер политиюг Советов в области труда в последующие годы.

Весомый вклад в изучение пенитенциарной системы внесли исследования на региональном уровне . В статьях и работах, основанных на значительном объеме материалов из местных архивов, было уделено внимание репрессивной политике государства и ее" реализации на местах, сделаны попытки выявить удельный вес лагерной экономики в народно хозяйственном комплексе регионов, определить особенности содержания, труда и быта контингентов НКВД, проследить проникновение лагерного мышления на «волю». Выводы авторов значительно углубляют наше представление о пенитенциарной системе и использовании принудительного труда.

Серьезные исследования были подготовлены Л.И. Гвоздковой, В.М. Кирилловым, А.С. Смыкалиным, А.Б. Сусловым, Н.А.Морозовым, Н.П.Палецких. Каждый из авторов внес свой вклад в изучение форм и методов организации труда в годы войны: показана производственная деятельность исправительно-трудовых лагерей, их влияние на развитие народно-хозяйственного комплекса регионов, определены место и роль пршгудительного труда в мобилизационной экономике, выявлены формы и механизмы привлечения граждан в сферу принудительного труда, дана периодизация становления пенитенциарной системы СССР, определен правовой статус спецконтингента.

В последнее время вектор региональных исследований пенитенциарной системы и исполкзования труда её контингента сместился в сторону сужения территориальных рамок. Появились работы, посвященные истории отдельных лагерей - Озерлага, Ухто-Ижемского лагеря, Севвостлага и других. Используя материалы местных архивов историки изучили состав и численность заключенных, определили их роль в экономическом развитии регионов, осветили различные стороны внутрилагерной жизни, особенности идеологической обработки спецконтингента, выделили одну из существующих черт сталинской эпохи: рассмотрение человека как средства решения государственно значимых проблем. Такой подход позволяет по новому взглянуть на комплекс мероприятий, связанных с организацией деятельности трудовой армии военного времени.

Исследуя проблемы репрессивной политики и применения принудительного труда, исследователи показали, что в годы Великой Отечественной войны в лагерной системе ГУЛАГа работали и жили мобилизованные в рабочие колонны. В российской историографии они получили название «струдармейцы». Впервые эта мысль прозвучала в конце 80-х гг. XX в. в публикациях, где были подняты вопросы депортации народов СССР в годы Великой Отечественной войны. Исследователями был поставлен вопрос о взаимосвязи судьбы депортированных народов и трудовой армии. Это положило начало формированию концепции создания трудовой армии из мобилизованных советских немцев.

Автор отмечает, что вклад сторонников концепции в исследование темы довольно значителен. Исследователи определили документально правовую основу формирования трудовой армии, выявили основные этапы мобилизации в них немецкого населения, размещение и ведомственную принадлежность рабочих отрядов и колонн из советских немцев. Были проанализированы условия жизни и быта трудармейцев, показано их влияние на физическое состояние и производственные показатели рабочих. Трудармейские формирования впервые были изучены как специфический элемент производительных сил общества и как одно из проявлений национальной политики государства в отношении депортированных народов. Итогом работы была попытка дать определение понятию «трудовая армия», содержание которого связывалось с судьбой советских немцев.

Следует отметить, что в результате такого подхода без объяснения осталось пребывание в трудовой армии других категорий населения СССР. Признание этого факта заставляет по - иному взглянуть на трудовую и социальную политику советской власти в годы войны, дает новое представление о численности трудармейцев и дислокации рабочих колонн, масштабах их использования в военной экономике, основных этапах мобилизации в трудармию гражданского населения, корректирует сложившееся представление о социальном статусе трудмобилизованных. Пристальное изучение этого аспекта проблемы позволяет наиболее глубоко осмыслить существование в годы Великой Отечественной войны такого феномена, как трудовая армия.

Значительное место в отечественной историографии вопроса об использовании труда в годы войны мобилизованных в рабочие колонны занимают работы уральских исследователей. На материалах Молотовской (Пермской), Свердловской и Челябинской областей историки показали масштабы использования их труда в промышленности, условия труда и быта, охарактеризовали политику советского государства по отношению к трудармейцам. Наименее изученным остался вопрос о деятельности трудовой армии в Чкаловской (Оренбургской) области и Башкирской АССР.

Особое значение для осмысления национальной и социальной политики советского государства имеют работы А.Б.Суслова, который на материалах Пермской области исследовал проблему использования трудармейцев в народном хозяйстве как особой категории спецконтингента НКВД. Автор пришел к выводу о том, что трудовая мобилизация советских немцев являлась особой формой репрессий по национальному признаку, а трудармейцы, несмотря на формальное распространение на них норм действовавшего гражданского и трудового права, фактически оказались лишенными права свободного выбора места жительства и рода трудовых занятий.

В диссертации отмечается значительный вклад уральских историков в изучение проблемы, определившей новые горизонты исследования. В целом, историографический анализ показал, что при всем многообразии научной литературы по теме исследования до сих пор отсутствуют работы, раскрывающие взаимосвязь трудовой армии периода Великой Отечественной войны с довоенными формами организации труда. Проведение такого исследования позволяет наиболее полно изучить причины использования трудовой армии в военное время, показать механизм её организации и состав, охарактеризовать политику государства по отношению к трудармейцам.

Источниковая база. Цель и задачи исследования потребовали привлечения и анализа широкого круга источников различного происхождения, включающего в себя как не опубликованные, так и опубликованные документы и материалы.

Основной массив источников, использованных в ходе работы над диссертацией, составляют архивные документы. В процессе работы были изучены материалы 35 фондов из 14 центральных и местных архивов. В числе самых значимых фондов центральных архивов следует назвать: фонд 644 (Государственный комитет обороны) Российского государственного архива социально-политической истории (РГАСПИ); фонды 8225 (Министерство угольной промышленности СССР), 8590 (Наркомат по строительству СССР, Наркомстрой) Российского государственного архива экономики (РГАЭ); фонды 9401 (Народный комиссариат внутренних дел СССР), 9414 (Главное управление мест заключения министерства внутренних дел СССР), 9479 (4-й спецотдел министерства внутренних дел СССР) Государственного архива Российской Федерации (ГАРФ).
Среди фондов, хранящихся в региональных архивах, наиболее информативными оказались те, дела которых относятся к деятельности трудовой армии на месте её большей концентрации в годы войны - Челябинской, Свердловской и Пермской (Молотовской) областях. К ним относятся фонды областных партийных организаций и местных органов власти, фонды региональных силовых ведомств и их подразделений, а также фонды промышленных предприятий и строительных организаций (фонды: Р 220, Р-1075.Р-1620, П-288, П-878 Объединенного государственного архива Челябинской области (ОГАЧО); фонды: 4, 5248 Центра документации общественных организаций Свердловской области (ЦДООСО); фонд: 105 Государственного общественно-политического архива Пермской области (ГОПАПО) и др.). Материалы, представленные в фондах (постановления, распоряжения, приказы ГКО и СНК СССР, ВКП/б/, областных и республиканских партийных комитетов, местных советов и их исполнительных органов, наркоматов СССР; отчеты, информационные материалы, сводки нижестоящих инстанций для вышестоящих; межведомственная и внутриведомственная переписка), в совокупности дают основание считать рабочие колонны 1941-1945 гг. трудовой армией периода Великой Отечественной войны и определить её как многонациональное и неоднородное по своему социальному составу образование, сформированное из гражданских лиц на основе принципов военной организации, производственной деятельности и особого режима содержания.

Взаимосвязь трудовой армии периода Великой Отечественной войны с довоенными формами организации труда позволяют проследить материалы, хранящиеся как в центральных, так и региональных архивах: фонды – 382 (Народный комиссариат труда РСФСР), 514 (Акционерное общество «Стандарт» и его ликвидационная комиссия) Российского государственного архива; 164 (Управление I Революционной армии труда), 25892 (Приказы, распоряжения I Революционной армии труда) Российского Военного государственного архива; Р-486 (Трудовые части республики Наркомтруда РСФСР), Р-9560 (Всероссийское объединение государственных рабочих артелей за 1922 — 1923 гг.) Государственного архива Российской федерации; Р-138 и Р-363 Объединенного государственного архива Челябинской области; Р-7, Р-88 Государственного архива Свердловской области и др. Представленные материалы (постановления и приказы СТО, Наркомата труда РСФСР, секретная переписка советских ведомств, распорядительная и делопроизводственная документация местных органов власти, революционных армий труда) показывают, что при формировании и использовании трудовой армии в годы войны был использован опыт организации труда периода «военного коммунизма» и времен индустриализации.

В зависимости от содержания и назначения архивных источников автором было выделено несколько их видов, которые в совокупности позволили решить поставленные в исследовании задачи: законодательные акты высшей государственной власти, делопроизводственные материалы государственных учреждений, партийных и хозяйственных организаций, статистические материалы.

Широкая панорама социальной практики использования труда и организации быта трудармейцев на местах открывается при изучении массива делопроизводственных документов организационно распорядительного, организационно-исполнительного и учетного характера. В группе организационно-распорядительной документации особый интерес представляли приказы, инструкции и циркуляры НКВД и хозяйственных ведомств, раскрывающие механизм организации и использования принудительного труда в форме трудармейских подразделений. В своей совокупности они позволили сформировать системное представление о правовом положении трудармейцев, об их социальном статусе. Нормативные документы явились важным, но не единственным источником о структуре и составе рабочих колонн, их дислокации, организации труда и быта, осуществления среди трудармейцев политической и агентурно-осведомительной работы. Эти документы позволили реконструировать отношение государственных органов к различным категориям трудармейцев и характеризовать его как дифференцированное, что проявлялось как на стадии мобилизации в рабочие колонны, так и в процессе их деятельности. Уточняют они и понятие «мобилизованные немцы», которое рядом российских исследователей отождествляется с мобилизованными в рабочие колонны советскими немцами.

Приказы и распоряжения местных органов власти позволили конкретизировать нормативные документы вышестоящих организаций. Порой они представляют уникальные данные о степени реализации директив центра, раскрывают особенности размещения трудармейцев на территории Урала, обозначают проблемы, которые приходилось решать, выполняя указания вышестоящих органов. По мнению автора, эти материалы наиболее приближены к реальному положению дел.

Значительный пласт источников составили материалы отчетного характера. Их значимость для исследования определяется тем, что в них присутствует материал, отражающий ряд важных аспектов государственной политики по отношению к трудармейцам на региональном уровне. В совокупности эти документы свидетельствуют о том, что реальные условия труда и быта трудармейцев отличались в худшую сторону от декларируемой нормы, позволяют судить о масштабах репрессий в трудармии и отношении местных властей к трудармейцам как к дешевой, постоянно пополняющейся рабочей силе.
В делопроизводственной документации была выделена переписка (межведомственная и внутриведомственная) партийных, хозяйственных и репрессивных органов, которая позволила показать особенности реализации политики властей в отношении трудармейцев в регионах и более полно осветить реалии внутрилагерной жизни.

Неоценимую помощь в раскрытии социального облика трудармейцев оказала такая специфическая группа источников, как учетная документация. В исследовании использовались учётно-статистические карточки трудармейцев ИТЛ «Челябметаллургстроя».

В процессе исследования использовались материалы ведомственной статистики, которые позволили полнее представить картину динамики численности и состава трудмобилизованных, их физического состояния.
При работе с архивными документами автором учитывались особенности каждой группы источников, связанные с их предназначением, подготовкой и использованием. Многообразие и противоречивость выявленных документов обусловили дифференцированный, системный подход к их отбору и практическому использованию с учетом содержания и качества.
В диссертации использовано значительное количество опубликованных источников, представленных законодательными и нормативно-правовыми документами советского государства, директивами правящей партии, трудами лидеров ВКП/б/, информационно-справочными изданиями, периодической печатью, источниками личного происхождения. Зафиксированная в них разнообразная информация представляет огромную ценность для исследователей.

Фронтальное изучение законов и постановлений советского правительства, директивных документов партии большевиков позволило определить предназначенное для трудовой армии место в системе трудовых отношений в СССР как в условиях военного, так и мирного времени; проследить роль высших эшелонов власти в постановке основополагающих задач, регламентирующих деятельность трудовой армии.
В процессе работы значительную роль сыграло изучение трудов лидеров ВКП/б/ и советского государства. В совокупности их работы представляют большую ценность тем, что здесь изложены взгляды руководителей партии большевиков и советского правительства на формы и методы построения экономического фундамента социализма, обозначены подходы к реализации их идей в процессе осуществления трудовой политики советской власти.

Для исследования темы немаловажное значение имеют опубликованные сборники документов, справочники и подборки архивных материалов по истории ГУЛАГа, депортации народов СССР и судьбе спецконтингента. Публикации материалов содержат немало сведений, дополняющих данные об использовании труда мобилизованных в рабочие колонны, почерпнутые из других источников. Значительным событием для исследователей стал выход в 2004 г. семитомного документального издания «История сталинского ГУЛАГа. Конец 1920-х - первая половина 1950-х годов: Сборник документов в 7-ми томах». Составленные по тематическому принципу сборники документов формируют целостное представление о репрессивной системе, политике государства в отношении спецконтингента, использовании принудительного труда, формах и методах сопротивления режиму. Дополняют и углубляют наши представления об организации труда на Урале региональные сборники документов.

При написании диссертационного исследования использовался такой источник, как ериодическая печать, где содержится немало сведений, позволяющих воссоздать историческую обстановку, в которой реализовывалась идея использования принудительного труда в форме трудовой армии. В совокупности периодические издания дополняют архивные документы информацией о методах идеологического воздействия на мобилизованных в трудармию и организации их труда и быта.

Немаловажное значение для исследования проблемы имеет такая разновидность источников, как мемуары и воспоминания. Особая их ценность, по нашему мнению, состоит в том, что в них отражалась повседневная жизнь трудармейцев. Однако, работая с этим источником, автор учитывал, что воспоминания - это не бесстрастная фиксация событий прошлого, а субъективное их воспроизведение. В исследовании использовались воспоминания как партийных, хозяйственных руководителей государственного и регионального уровня, так и рядовых трудармейцев. Это позволило взглянуть на происходившие процессы с позиций тех, кто руководил, и тех, кем руководили. В целом они конкретизируют обстановку, в которой приходилось жить и работать мобилизованным в рабочие колонны, раскрывают особенности их взаимоотношений с представителями власти, уточняют отдельные детали и воспроизводят настроение трудармейцев.

Значительное количество разных видов источников создавало в работе определенные трудности, связанные с выявлением достоверности представленных в них сведений. Автор стремился к тому, чтобы основой исследования стали максимально достоверные источники: они перепроверялись источниками иного рода, учитывались разнообразные подходы к их верификации и т.д.
В целом, как нам представляется, использованная источниковая база достаточно информативна, что позволяет предполагать достаточный уровень репрезентативности. Анализ источников в их интерпретации и совокупности позволяет решить поставленные в исследовании задачи.

Методология. В предложенном диссертационном исследовании применён междисциплинарный подход. На макроуровне была использована теория модернизации, позволившая определить основные тенденции, связанные с мобилизационным характером развития советской экономики. Для реконструкции событий микроистории, имевших место в обыденной жизни трудармейцев, применялись подходы, разработанные в рамках истории повседневности. Кроме того, современное понимани исторических процессов во многом связано с концепцией тоталитаризма. Автор не склонен придавать данной концепции универсальный характер, но считает, что её использование формирует теоретические посылки для понимания системы принудительного труда.

Необходимо отметить, что модернизационный подход содержит в себе значительный когнитивный потенциал. По мнению его сторонников, для российской цивилизации был характерен мобилизационный тип развития, сущностной чертой которого являлось доминирование политических процессов. Это выражалось в том, что правительство инициировало использование различных методов принуждения и контроля. Советская власть действовала в русле традиций российской модернизации, создав высокоцентрализованную систему управления, жесткое подчинение экономических процессов политическим, чрезвычайные меры для достижения поставленных целей. Концепция модернизации позволяет нацелить фокус исторического исследования на реконструкцию повседневной жизни «об приобретают человеческое измерение. Для современного историка очевидно, что обыденная жизнь проходит через фильтры сознания и подсознания, а специфика конкретного общества не сводится к экономическим и политическим характеристикам, но определяется, в том числе «... вырабатываемыми и развиваемыми им представлениями о себе самом, так как люди ведут себя в соответствии не с реальными условиями, а с тем их образом, который у этих людей сложился». Центром исследовательских изысканий при этом выступает человек во всем многообразии своего бытия. Объектом внимания становятся «обыватели» со свойственной им «картиной мира» и стереотипами восприятия, а также их повседневная жизнедеятельность. Указанные факторы оказывают определяющее влияние на ход и содержание исторического процесса. Не является исключением и Великая Отечественная война, которая была «экстремальным режимом» существования советского общества, а значит, и каждого человека в отдельности. В этой связи повседневная жизнь трудармейцев определена как одна из сфер социального бытия, тесно связанная с политической, экономической и культурной составляющей общественного развития.

Осуществляя модернизацию, большевики установили в России тоталитарный режим. Массовое насилие и террор проявились в советской действительности в виде репрессий, экономического и внеэкономического принуждения, пренебрежения правами и свободами личности. Осмысление отечественной истории сквозь призму тоталитарной модели позволяет понять, что происходило в СССР в 1920-1940-е гг., в силу каких причин формировалась система «огосударствленного» труда.

Анализ конкретных исторических процессов основывался на многообразии подходов, принципов и методов исторического исследования, необходимости комплексного их использования.
На начальном этапе, несомненно, эвристической ценностью обладает принцип системности. Его применение позволило рассмотреть трудовую армию на Урале в годы Великой Отечественной войны как систему, отражающую основные факторы эволюции использования принудительного труда в СССР.

По своим познавательным установкам системный подход имеет много общего со структурно-функциональным. Социальное явление рассматривается как сложная целостность. Поэтому автор посчитал целесообразным в исследовании практики принудительного труда в различные периоды истории советского государства выделить экономическую, политическую, социальную и даже этническую составляющую этих отношений, а затем осуществить синтез их функциональных зависимостей. Это позволило выявить основные тенденции государственной политики в организации трудовой армии в условиях мобилизационной экономики.

Применение принципа историзма дало возможность автору интерпретировать объект исследования как органичное целое, являющееся результатом процесса совокупности исторических связей. Как частный случай принципа историзма рассматривается эволюционизм. Принципы историзма и эволюции помогли раскрыть механизмы взаимодействия системы «государство - принудительный труд», а принцип системности ориентировал автора на выяснение причины изменений.

В диссертационном исследовании нашли применение и другие общенаучные методы — анализ и синтез, аналогия, абстрагирование и др.

Исторические факты предстают перед нами не только как социальные, но и как социокультурные явления. Это в полной мере относится к трудовой армии со своим менталитетом, традициями труда и быта. Этот аспект учитывался автором при освещении своеобразия трудовых отношений в рабочих формированиях. При этом диссертант опирался на методологические идеи теории локальных культур, нашедшие своё отражение в концепции О.Шпенглера и А.Тойнби Использование категории «ментальность» позволило автору подойти к изучению трудармейцев как отдельной социальной группы, имевшей специфический статус, который выражался в маргинальном положении между заключенными и полноправными гражданами страны. Не менее значимым для решения поставленных в исследовании задач является менталитет представителей власти, во многом предопределивший организационные формы принудительного труда.

Методологические основания предпринятого исследования могут быть сведены к следующим основным принципам: во - первых, исследование специфической природы трудармейцев и их принудительного труда, отличающие его от других социальных категорий населения советского государства; во — вторых, выяснение функций трудармейцев в воюющем социуме и их роли в мобилизационной экономике; в — третьих, выяснение особенностей эволюции (развития) системы отношений «государство - принудительный труд».

Научная новизна диссертации определяется тем, что впервые на общеуральском материале проведено комплексное исследование деятельности рабочих колонн как формирований трудовой армии периода Великой Отечественной войны. В работе высказана мысль о том, что использование трудармейских формирований в годы военного лихолетья было определено всем ходом предшествующего развития советской экономики, изначально носившей мобилизационный характер. Трудовой армии как форме принудительного труда отводилось значительное место как в теории, так и в практике построения социализма. Она оказалась востребованной не только в годы «военного коммунизма», но и в период модернизации экономики СССР 1930-х гг., который более известен как индустриализация и коллективизация.

Многие аспекты темы, представленные в диссертации, являются первым опытом их научной разработки. К ним следует отнести такие вопросы, как типологизации рабочих колонн, категорийный состав трудармии, этапы мобилизации трудармейцев, отношение к трудовым формированиям государства и местных властей, агентурно-осведомительская работа в местах их дислокации и работы.

На конкретном историческом материале определяются подходы к проблеме состава и численности трудармии. Отличительной чертой работы является то, что в ней предпринята попытка проследить динамику численности таких категорий трудармейцев, как «мобилизованные немцы», «трудмобилизованные из Казахстана и республик Средней Азии», «спецпоселенцев» мобилизованных в рабочие колонны. Трудармейские формирования исследованы не только как специфический элемент производительных сил общества, но и как одно из проявлений социальной и национальной политики в отношении людей, ставших заложниками войны. В определенной мере восполнены пробелы в историографии таких вопросов, как режим содержания, условия труда и быта, эффективность трудового использования мобилизованных в рабочие колонны.
Выводы диссертации основаны на анализе и обобщении обширного и разнопланового круга источников. Новизна исследования состоит также в том, что в научный оборот вводится значительный массив ранее не использовавшихся и находившихся на специальном хранении архивных документов.

Практическая .значимость исследования состоит в том, что содержащиеся в нем обобщения и выводы содействуют формированию более полного представления о создании системы трудовых отношений в СССР и места в ней принудительного труда, о формах и методах использования в годы войны трудовых ресурсов, состоянии советского тыла и реальной цены победы. Диссертация может способствовать формированию исторического сознания и правовой культуры читателей, позволит им глубже понять противоречивый характер минувшей эпохи.

Сформулированные в диссертационном исследовании теоретические положения и гипотезы могут содействовать более глубокому пониманию современной ситуации, когда идут поиски путей и методов модернизации российской экономики и поднимается вопрос об усилении её мобилизационной составляющей.

Материалы и выводы исследования могут быть использованы в научной работе и при. подготовке обобщающих трудов по отечественной истории, экономической истории и истории Урала, а так же в учебно-методической работе и при чтении лекционных и специальных курсов.

Апробация работы. Содержащиеся в диссертационном исследовании концептуальные положения, общие и частные выводы апробированы в научных и учебно-методических публикациях, выступлениях на научных и научно-практических конференциях и преподавательской деятельности, в подготовке музейных композиций. Основные результаты исследования изложены в 22 научных публикациях, центральных и региональных изданий, в том числе в монографии, общим объемом 30,9 пл., а также в учебно методических публикациях объемом 39,4 п.л.
Основные положения и выводы диссертации были обсуждены на кафедре новейшей истории России Челябинского государственного университета, представлены на международных, всероссийских и региональных научных конференциях в Оренбурге (2001), Санкт-Петербурге (2002) и Челябинске (2001, 2003, 2006), использовались при подготовке энциклопедий «Челябинск» и «Челябинская область», разработке учебных курсов «Отечественная история», «История России» и «Трудовые отношения в СССР. 1917-1945 гг.»

Структура диссертации. Диссертация состоит из введения, четырех глав, заключения, приложения и списка использованной литературы и источников.

ОСНОВНОЕ СОДЕРЖАНИЕ РАБОТЫ

Во введении обосновываются актуальность проблемы, хронологические и территориальные рамки, определяются объект и предмет исследования, формулируются цели и задачи работы, даются пояснения по терминологии, характеризуются научная новизна и практическая значимость диссертации.

В первой главе «Историография, источники и теоретико методологические аспекты проблемы» дана характеристика степени научной разработанности проблемы, состояния источниковой базы и методологических основ работы.

Вторая глава «Генезис системы цршгудительного труда» посвящена изучению эволюции принудительного труда в СССР с момента её становления в первые годы советской власти до окончания Великой Отечественной войны.

В главе показано, что становление и развитие системы трудовых отношений в рассматриваемый период было связано с принудительным трудом. Формы и степень его применения на отдельных временных этапах были различны, но все они являлись отражением на практике доктрины большевизма, нацеленной на создание «государства - фабрики». В процессе исследования было выделено три основных этапа в эволюции системы принудительного труда: октябрь 1917-1921 гг., 1922-июнь 1941 гг., июнь 1941 - 1945 гг., содержание которых имело общие черты и свою специфику.

Первый этап был связан с определением экономических и политических методов построения социализма. Отказ большевиков от свободного рынка и рыночных отношений как регулятора производительных сил и их теоретические воззрения предопределили использование принудительного труда как метода обеспечения народного хозяйства рабочей силой.

В первые годы советской власти создается механизм привлечения населения к принудительному труду, основными составляющими которого стали поэтапность, широкомасштабность и милитаризация. Начав с привлечения к принудительному труду имущих классов, советское правительство летом 1918 г. вовлекает в его сферу посредством всеобщей трудовой повинности все трудоспособное население России. С этой целью был разработан и реализован целый ряд мер, направленных на превращение всеобщей трудовой повинности в систему. Действия большевиков были законодательно оформлены в декабре 1918 г. принятием «Кодекса о труде», что означало признание принудительных мер (включая административное и уголовное наказания) в качестве основных правовых способов воздействия на мотивацию труда.
Анализ дальнейших практических шагов в организации труда показал, что его судьба оказалась связанной с милитаризацией. В главе отмечается, что милитаризация труда являлась не только продуктом гражданской войны, но и в определенной степени продолжением предыдущей экономической политики. По мнению большевиков, переход к планомерному организованному труду был немыслим без мер принуждения. В качестве орудия государственного принуждения предлагалось использовать силу, в том числе военную. В этом случае элемент милитаризации труда в тех или иных пределах был неизбежно присущ переходному типу хозяйства, основанному на всеобщей трудовой повинности. В качестве формы милитаризованного труда была использована революционная армия труда или трудовая армия. Трудовой армии отводилась роль не только производственного подразделения, но и центра организации по привлечению гражданского населения к массовой трудовой повинности. В последнем случае революционная армия труда выступала в качестве орудия принуждения.

Первая революционная армия труда в советской России была создана на Урале в январе 1920 г. на базе Третьей армии Восточного фронта. Она стала центром по реализации политики советского правительства в регионе, в том числе и в деле организации труда. Численность трудмобилизованного гражданского населения в её составе превысила более чем в 2 раза число «красноармейцев, поставленных на труд». В главе отмечается, что начался процесс «огражданивания» трудовой армии, который закончился в марте 1921 г. передачей трудовых частей в ведение гражданского наркомата - Наркомтруда. Трудовая армия стала представлять собой формирование, где большую часть личного состава представляло трудмобилизованное гражданское население, работавшее в условиях военной организации труда и быта, принуждения и централизованного управления. Это означало начало подготовки трудармии к использованию в условиях мирного времени в качестве «небольших ударно-трудовых отрядов».

В главе отмечается, что в первые годы советской власти была предпринята попытка соединить идею государственного принуждения с революционным настроем народных масс. Вершиной данного симбиоза стала пропаганда и проведение коммунистических субботников. Возникнув на добровольной основе, они стали рассматриваться советским правительством как обязательный элемент трудовой политики, подвергающийся государственному регулированию. Показано, что на практике коммунистические субботники были поставлены в один ряд с милитаризованными формами организации труда и получили свойственное им военизированное оформление.

Автор отмечает, что завершением формирования системы новых трудовых отношений на основе принудительного труда в первые годы советской власти была реализация на практике концепции превращения концентрационных лагерей в накопители рабочей силы.

Диссертант анализирует теоретические воззрения руководителей партии большевиков и советского правительства на процесс организации труда при построении социализма. Это позволяет наиболее полно понять политику советской власти, выраженную в законодательных документах и отраженную в практических шагах. Обращение к этому еще важно и потому, что на всем протяжении истории Советского Союза власти постоянно апеллировали к совершенному в России революционному перевороту. Рассматривая эволюцию взглядов большевиков, автор отмечает, что они не только разделяли идею, высказанную в середине XIX в. К.Марксом и Ф.Энгельсом об обязательности труда для всех членов общества, но и развили её", предложив возложение этой обязанности осуществлять через введение всеобщей трудовой повинности. Это означаю признание принудительного труда необходимой мерой в деле построения социализма. Формы его могли быть различными, а любые меры по внедрению его в повседневный быт и сознание рабочих и крестьян воспринимались большевиками как оправданные. Они считали, что советская власть не только не должна стыдиться принуждения, а, наоборот, посредством его вовлечь как можно больше народа в сферу новых трудовых отношений. Наиболее откровенную оценку значения принудительной организации труда дал Н.И.Бухарин, назвав государственное принуждение при пролетарской диктатуре методом строительства коммунистического общества.

Развитие концепции использования принудительного труда в интересах социалистического государства органично включало в себя использование трудовой армии. В понимании теоретиков большевизма возникновение и функционирование революционных армий труда было характерным явлением для советского строя, а их использование в условиях мирного времени вполне оправданным и перспективным.

Второй этан эволюции системы принудительного труда приходится на 1920 - 1930-е гг. и связан с поиском, утверждением форм и методов государственного регулирования трудовых отношений. Диссертант, рассматривая процесс их становления и развития, отмечает, что либерализация экономики в 1920-е гг. и утверждение в 1930-х гг. командно директивных форм управления народных хозяйством СССР наложили отпечаток на этот процесс.

Процесс «огосударствления» труда происходит целенаправленно. В первые годы НЭП государство апробирует различные формы его организации. Одной из попыток государственного регулировании стало создание Всероссийского объединения государственных рабочих артелей на базе бывших трудовых частей. Это была одна из первых государственных организаций, призванных собирать, организовывать и планомерно распределять рабочую силу по тем или иным участкам социалистического строительства. В диссертации отмечается, что действия центра, связанные с переходом к новой системе организации труда, не сразу оказались правильно понятыми на местах. Это означало, что, хотя с «военным коммунизмом» было покончено, осталось главное его следствие - убеждение в действенности неэкономических, карательных и принудительных мер для решения производственных задач. В 1930-е гг., по мнению автора, процесс «огосударствления» труда получил логическое завершение. На рубеже 20-30-х гг. был принят ряд законодательных актов, направленных на установление со стороны государства контроля над рабочей силой, повышение прав администрации предприятий в регулировании трудовых отношений, укрепление единоначалия на производстве. В 1931 г. И.В.Сталин призвал покончить «с гнилой установкой невмешательства в производство» и провозгласил «шесть условий» развития промышленности, что окончательно определило позицию государства к организации рабочей силы. Начался процесс, который закончился в 1940 г. полным прикреплением всех граждан страны к месту работы и возрождением принципов милитаризации труда. Автор считает, что идея использования принудительного труда была реализована на качественно новом уровне посредством установления полного контроля со стороны государства над рабочей силой.

Анализируя действующее в 1920-е гг. трудовое законодательство, автор пришел к выводу о том, что государство оставило за собой право применения собственно принудительного труда. Оно было в полной мере реализовано в 1930-е гг. В системе «огосударствленного» труда были выделены определенные группы населения СССР, для которых принудительный труд стал основным: заключенные, трудпоселенцы и «бировцы» (осужденные лица привлеченные к принудительным работам без лишения свободы). Их численность была достаточно велика. На 1 января заключенных ГУЛАГа насчитывалось 1.979.729 чел., «бировцев» 1.264.000 чел. На Урале, например, на строительстве Магнитогорского металлургического комбината около 30% из 145.000 населения г. Магнитогорска работали на принудительных работах. От их «социальной опасности» зависела степень принудительности в деле организации труда. Наиболее «социально-опасные» категории оказались в исправителыю - трудовых лагерях, где из них были созданы трудовые формирования, сочетавшие элементы жесткой организации, производственной сферы, принуждение и централизованного управления.

Эволюция системы принудительного труда на третьем этапе была связана как с особенностями военно-мобилизационной экономики, так и с использованием опыта организации труда довоенного периода. В диссертации отмечается, что советское государство, решая в экстремальных условиях задачу создания военно-промышленного комплекса, учитывало то обстоятельство, что принуждение как метод организации труда в предвоенный период позволяло решать задачи, выполнение которых иными способами было бы проблематичным.

В главе сделан вывод о том, что в годы Великой Отечественной войны была воспроизведена классическая схема организации труда периода «военного коммунизма» в рамках регулируемых государством трудовых отношении. Система «огосударствленного» труда и навыки использования прямого принуждения в процессе его организации позволили в кратчайшие сроки провести массовую трудовую мобилизацию на основе всеобщей трудовой повинности и создать особые режимные трудовые формирования в виде рабочих колонн, которые образовали трудовую армию периода Великой Отечественной войны. В тексте диссертации отмечается, что в годы военного лихолетья была апробирована новая форма организации принудительного труда в виде особых строительно-монтажных частей, где «огосударствленный» труд «вольнонаемных» рабочих оказался объединенным с принудительным трудом мобилизованных в трудовую армию. Все эти формы стали основой военно-мобилизационно экономики СССР и позволили не только охватить все трудоспособное население, но и полностью милитаризовать его труд.

Возрождение и широкомасштабное использование такой формы организации принудительного труда, как трудовая армия, определялось мобилизационным характером советской экономики. Автором отмечается, что в условиях войны формы и принципы её организации, возможность эксплуатации трудармейцев в любых условиях, их быстрая переброска с одного объекта на другой, незначительные расходы на содержание как нельзя больше отвечали нуждам военно-промышленного комплекса.

Третья глава «Численность и состав трудармии на Урале» содержит анализ общей численности мобилизованных в рабочие колонны и состава трудовых формирований. Отмечается взаимосвязь этих параметров с их размещением и трудиспользованисм.

Численность трудармейцев на Урале в середине 1942 г. составляла более 78.000 чел., в середине 1943 г. - более 190.000, в середине 1944 г. - 140.000 чел. В главе показывается, что её динамика связана с проводившейся государством политикой принудительной мобилизации в рабочие колонны, основные этапы которой пришлись на 1942 - первую половину 1943 гг.
С мобилизационной политикой было связано и изменение состава трудармии. Если зимой — летом 1942 г. она формировалась их советских граждан по национальности принадлежавших к государствам, воюющим с ССР - немцев, итальянцев, финнов, румын, венгров и болгар, - то с осени 1942 г. рабочие колонны стали пополнять выходцы из Казахстана и республик Средней Азии. В 1943 г. в трудармию было рекрутировано наибольшее число спецпоселенцев. В середине 1943 г., времени концентрации наибольшей численности трудармейцев в уральском регионе, доля мобилизованных немцев среди них составляла 61,7%, трудмобилизованных из Средне-Азиатского военного округа - 35,%, спецпоселенцев - 3,3%.

Первыми в трудовую армию были мобилизованы советские немцы. Начало их массовой мобилизации пришлось на январь 1942 г. Как отмечается в исследовании, это были первые практические шаги по реализации планов создания трудовой армии, которые вынашивались советским руководством с осени 1941 г. В течении 1942 г. советские немцы ещё два раза подвергались широкомасштабной мобилизации. К ним были присоединены лица других национальностей стран, воюющих с СССР. Вместе они образовали категорию «мобилизованные немцы». Значительная часть была сконцентрирована на Урале, (118.000), где их доля составила 43% от общей численности этой категории. В октябре 1942 г. государство, испытывая потребность в дополнительной неквалифицированной рабочей силе, приступает к мобилизации в рабочие колонны населения Казахстана и республик Средней Азии. В уральском регионе весной 1943 г. Трудармейцев этой категории насчитывалось 67.000, что составляло 41,5% от общей численности мобилизованных в Средне-Азиатском военном округе. Большая их часть в регионе была представлена лицами узбекской национальности. Третью категорию трудармейцев составили спецпоселенцы, мобилизованные в рабочие колонны. Спецпоселенцы на Урале были представлены бывшими кулаками и членами их семей, польскими «осадниками» и беженцами, спецпереселенцами и представителями депортированных народов. Проведенный анализ их численности с учетом количества мобилизованных в рабочие колонны спецпоселенцев позволил определить долю спецпоселенцев-трудармейцев в этой категории спецконтингента, насчитывающего на 1 октября 1944 г. в регионе 198.969 чел. Она составляла 2,6%. В главе отмечается, что большая часть спецпоселенцев была трудоустроена в административном порядке и направлялась в рабочие колоны, когда государство испытывало в конкретных отраслях недостаток в мобильной дешевой рабочей силе. Являясь принудительно организованной рабочей силой, спецпоселенцы были потенциальным источником трудовой армии.

На численность трудармейцев влияли такие факторы, как демобилизация по нетрудоспособности и высокая смертность. Потерикомпенсировались поступлением новых трудармейцев. Тенденция к значительному уменьшению численности трудармейцев в уральском регионе обозначилась осенью 1943 - зимой 1944 гг. и была связана с сокращением в составе трудармии доли трудмобилизованных из Казахстана и республик Средней Азии. В этот период прекращается мобилизация рабочей силы для отправки за пределы Средне-Азиатского военного округа, а с Урала трудармейцы из национальных республик начинают перебрасываться на место их мобилизации в рабочие колонны.

Категорийный состав трудармии дополняется социальным портретом мобилизованных в рабочие колонны. Они были укомплектованы в основном беспартийными лицами мужского пола трудоспособного возраста от 18 до 50 лет с низким образовательным уровнем. Вместе с тем, для каждой категории трудармейцев были характерны свои особенности. Так, образовательный уровень мобилизованных немцев был выше, чем у мобилизованных из Казахстана и Средней Азии. В главе отмечается, что это определялось во многом мобилизационной политикой: в процессе мобилизации в рабочих колоннах оказались все слои немецкого населения, в то время как трудмобилизованные из Средне-Азиатского военного округа рекрутировались в большей степени из сельской местности. Особенности были в половозрастном составе, проявлялись они и в партийной принадлежности у различных категорий трудармейцев.

В главе показывается взаимосвязь размещения трудармейцев с их категориальным составом. Тех, кто, по мнению власти, представлял собой потенциальную «пятую колонну», изолировали в исправительно-трудовые лагеря. В основном это были мобилизованные немцы. На Урале весной 1942 г. функционировало 9 из 15 исправительно-трудовых лагерей, где были размещены трудармейские рабочие колонны. Исправительно-трудовые лагерях региона, по мнению автора, превратились из мест заключения осужденных в места, где содержались юридически свободные граждане советского государства. Доля трудармейцев в общей численности лагерного контингента в среднем составляла 42,6%.

Спецификой создания и развития военно-промышленного комплекса и особенностями пенитенциарной системы в уральском регионе объясняется существованием в годы войны двух типов ИТЛ: лагеря, где содержались только трудармейцы-мужчины, и лагеря совместного содержания мужчин и женщин. В регионе, где осуществлялось широкомасштабное строительство, требовалась в основном мужская сила, и численность мобилизованных женщин была незначительна. В этих условиях создание отдельных женских лагерей (в довоенный период на Урале отсутствовали лагеря отдельного содержания женщин-заключенных) было нецелесообразно и затратно. Новые задачи развития оборонного комплекса в уральском регионе с осени 1942 г. обусловили корректировку политики размещения трудармейцев: новый поток, мобилизованных в рабочие колонны был размещен в особых «зонах» при предприятиях и строительствах, а также в рабочих поселках. Это значительно расширило дислокацию рабочих колонн. Они оказались размещены в более чем 40 населенных пунктах Урала.

В главе сделана попытка указать объекты военно-хозяйственного комплекса Урала, где в годы войны работали рабочие колонны. Наибольшее число таких объектов было расположено в Свердловской, Молотовской и Челябинской областях. Проделанная работа позволила провести типологизацию рабочих колонн. Типы рабочих колонн совпадают с категориальным составом трудармии: из мобилизованных немцев, из трудмобилизованных из Казахстана и республик Средней Азии, из спецпоселенцев. На ряде объектов Урала работали сводные рабочие колонны.
В ходе исследования было установлено, что дифференцированный подход соблюдался при определении мест трудового использования мобилизованных в рабочие колонны. Место работы зависело от их принадлежности к той или иной категории трудармейцев. Рабочие колонны из мобилизованных немцев были сконцентрированы на объектах Наркомата внутренних дел, угольной и нефтяной промышленности. 73% трудмобилизованных из Средней Азии и Казахстана работали на строительных объектах, предприятиях добывающей и перерабатывающей промышленности, черной и цветной металлургии, отдельных отраслях оборонного производства, машиностроении и металлообработки. Спецпоселенцы-трудармейцы так же как, и направленные на работу в административном порядке, были сосредоточены на предприятиях и стройках черной и цветной металлургии, оборонной и лесной промышленности. Выявленные в процессе работы случаи санкционированного и несанкционированного перевода трудармейцев в целом не меняли означенного подхода.

В четвертой главе «Режим содержания, организация труда и быта трудармейцев» рассматриваются вопросы обеспечения и жизнедеятельности мобилизованных в рабочие колонны.
В главе показывается, что решение вопросов организации труда и быта принудительно организованной в трудармию рабочей силы определялось единой государственной политикой. Исследование механизма её реализации позволило прийти к выводу о том, что в основе государственной политики лежало отношение к трудармейцам как к особой социальной группе, занимающей промежуточное положение между репрессированными и свободным населением СССР. Формально трудармейцы не относились к репрессированным. Однако, как свидетельствуют архивные документы, их положение было значительно хуже, чем у спецконтингента, т.к. на них распространялся весь комплекс ограничений, характерных для этой категории, и, в дополнение к нему, они были лишены права на семейную жизнь и вынуждены были проживать в специально отведенных режимных местах.

Одним из основных факторов, определявшим уровень режима содержания трудармейцев, было их размещение. Наиболее жесткий режим бьш установлен для тех, кто содержался в исправительно-трудовых лагерях и их структурных подразделениях: полная регламентация жизнедеятельности, ограничение общения с «волей», вооруженная охрана и лагерное ограждение, карательно-репрессивная система мер наказания вплоть до расстрела. В особых «зонах» предполагалось введение аналогичного режима, но реализовать на практике намеченное не удалось до конца войны. Для трудармейцев, размещенных в рабочих поселках, был установлен режим, характерный для спецпоселенцев. Государство, создав систему особого режима содержания трудармейцев, для её поддержания было вынуждено постоянно прибегать к мерам организационного, административного и репрессивного характера. В исследовании отмечается, что порой созданная система приходила в противоречие с производственными задачами.

Важнейшим компонентом в организации режима явилась агентурно осведомительная сеть, численность которой среди трудармейцев выросла в 1944 г. в 4,5 раза по сравнению с начальным периодом войны. Опираясь на агентурно-осведомительную сеть, органы НКВД развернули массовую фабрикацию политических дел на трудармейцев. В исследовании подчеркивается, что наличие в трудовой армии представителей наций государств, воюющих с СССР, позволило оправдать как меры. административного воздействия на трудармейцев, так и развернувшиеся против них репрессии. Они были идеальным объектом для создания образа «внутреннего врага», черты которого позволили декларировать его единство с «врагом внешним».

Основным подразделением, в условиях которого осуществлялась деятельность и проходила жизнь трудармейцев, являлась рабочая колонна, которая сочетала в себе элементы военной службы, производственной деятельности и гулаговского режима содержания. Прибыв на место дислокации, трудармейцы столкнулись с проблемами отсутствия минимальных человеческих условий для проживания и недостатка питания, которые не удалось решить до конца войны. Мобилизованные в рабочие колонны были поставлены в худшие условия по сравнению с местным населением. Обеспечение жизнедеятельности трудармейцев являлось второстепенной задачей по отношению к решению проблемы обеспечения военно-промышленного комплекса принудительно организованной рабочей силой. Подход государства к решению задач организации труда и быта трудармейцев сформировал у местных руководителей отношение к ним как к людям «второго сорта».

Отношение местных властей к себе трудармейцы испытали уже на стадии мобилизации, когда руководители всех уровней, стараясь выполнить любой ценой установленные государством планы, направляли в рабочие колонны Урала людей, непригодных к физическому труду. Это явление носило широкомасштабный характер. Ситуация усугублялась условиями содержания и быта непосредственно в регионе. Последствием была высокая смертность трудармейцев.

Приводимые в главе данные свидетельствуют о том, что в рабочих колоннах уральского региона содержалось больше тех, кто практически был не годен к труду, чем тех, кто мог трудиться (57,2 и 42,8%% соответственно). Никаких причин производственного характера для дальнейшего их пребывания в трудармии не было, но власти очень неохотно шли на демобилизацию трудармейцев, создав сложный и «опасный» (можно было попасть под «расстрельную» статью) порядок установления их нетрудоспособности.

Система питания и вещевого довольствия была направлена на поддержание минимальной физической способности трудармейцев к труду. Она не учитывала как национальные особенности при организации системы питания, так и климатические условия Урала при вещевом обеспечении. Снабжение осуществлялось как за счет централизованных фондов, так и за счет внутренних ресурсов. В диссертации отмечается, что в последнем случае удавалось решать больше вопросов, связанных с организацией питания и вещевого снабжения. В целом система не удовлетворяла даже минимальных потребностей: централизованные поставки осуществлялись не регулярно и не в полном объеме, нормы были занижены, в скудном рационе трудармейцев не оказывалось необходимых для поддержания жизни продуктов питания. Питание и вещевое довольствие были привязаны не только к производственным показателям, но и к дисциплине, и к лояльности к режиму. К этим же критериям оказалась привязана и заработная плата. Формально трудармейцам полагалась её выплачивать. Из общей суммы заработка удерживались стоимость питания, вещевого довольствия, бытового обеспечения. В связи с тем, что трудармейцы были мобилизованы в рабочие колонны, взносы социального страхования по заработной плате им не начислялись. Широкое распространение получило введение понижающего коэффициента (0,77) расценок оплаты труда. Оставшуюся сумму перечисляли или на лицевой счет, или выдавали на руки. В том и другом случае учитывалось поведение трудармейцев.

Нормы распределения продуктов питания, вещевого довольствия, уровня оплаты труда у мобилизованных в рабочие колонны были ниже, чем у «вольнонаемных» рабочих. Тем самым государство подчеркивало особый социальный статус трудармейцев.

Начиная с середины 1943 г. наблюдается либерализация режима содержания трудармейцев и некоторое улучшение их положения.

По мнению автора, в прямой зависимости от условий труда и быта трудармейцев находилась их производительность труда. Она была ниже, чем у «вольнонаемных» рабочих, и составляла в среднем 80% по отношению к тому же показателю за пределами ИТЛ и «зон». Плохое физическое состояние, моральная подавленность, организация труда, не учитывающая квалификацию, факторы, которые влияли на производственную деятельность трудармейцев. Огромное значение имел «человеческий фактор». Там, где администрация лагерей и хозяйственные руководители занимались улучшением условий труда и быта трудармейцев, производственные нормы не только выполнялись, но и перевыполнялись.

Для повышения производительности труда мобилизованных в рабочие колонны руководители широко практиковали использование метода «кнута и пряника». «Кнут» нужен был для того, чтобы трудармейцы работали, «пряник» - для того, чтобы заставить работать производительно. У трудармейецев всячески старались сформировать чувство причастности к трудовому подвигу народа. В пропагандистской работе с трудмобилизованными подчеркивался их формальный статус свободных советских граждан. Они участвовали в соцсоревновании. В рабочих колоннах проводились слеты ударников, месячники рационализаторства и изобретательства, декады трудового смотра и т.д. Автор отмечает, что это была внешняя «фасадная» сторона жизнедеятельности мобилизованных в трудовую армию, за которой скрывалась истинная конструкция использования принудительного труда трудармейцев.

В заключении подведены основные итоги исследования, сформулированы обобщающие выводы.

Трудовая армия периода Великой Отечественной войны - это форма организации принудительного труда в условиях военно-мобилизационной экономики, представлявшая собой особые режимные трудовые формирования в виде рабочих колонн. Она объединяла неоднородную по своему социальному и национальному составу группу людей, призванную выполнять работу, не требующую квалифицированного труда для создания фундамента собственно военного производства. Формы и принципы её организации, возможность эксплуатации труда трудмобилизованных в любых условиях, ограниченные расходы на их содержание как нельзя более отвечали нуждам военного времени. В 1941-1945гг. более 400 тыс. чел. было мобилизовано в рабочие колонны, из которых судьба не менее 42% оказалась связанной с уральским регионом. Рабочие колонны трудовой армии располагались во всех областях и автономных республиках Урала. Наибольшая их часть была сконцентрирована в Свердловской, Молотовской и Челябинской областях. Они были размещены в 9 исправительно-трудовых лагерях и более чем 40населенных пунктах/ В качестве мобилизованных в трудармию в регионе оказались представители национальностей, враждебных СССР государств - немцы, румыны, венгры, итальянцы, финны и болгары (61,7%), народы республик Средней Азии и Казахстана (35,0%), а также часть спецпоселенцев (3,3%).

Использование трудовой армии было закономерным явлением и продолжением практики использования принудительного труда в процессе становления и развития системы трудовых отношений довоенного периода. Формы и степень его применения были различны, но все они являлись отражением доктрины большевизма, нацеленной на создание «государства фабрики». В условиях войны была воспроизведена классическая схема организации принудительного труда периода «военного коммунизма» на базе полностью регулируемых государством трудовых отношений. Государство в «короткие сроки проводит массовые трудовые мобилизации, объявляет всеобщую трудовую повинность, создает особые режимные трудовые формирования в виде рабочих колонн. Все эти формы стали основой советской военно-мобилизационной экономики и позволили не только охватить всё трудоспособное население СССР, но и милитаризировать его труд.

Осуществляя принудительную мобилизацию в трудармию, государство решало задачи обеспечения военно-промышленно комплекса дешевой рабочей силой и изоляции «социально-опасных и политически неблагонадежных элементов» ( в условиях войны это были представители национальностей воевавших с СССР государств), что требовало проведение единой политики. Особенности в размещении и трудиспользовании отдельных категорий трудармейцев в целом не меняли общую картину.

Трудармейцы в основной своей массе в быту и на работе оказались изолированными как от заключенных, так и «вольного» населения. Изоляция явилась формой реализации на практике стремления государства сформировать из трудармейцев новую категорию спецконтингента, положение которой отличалось от других в худшую сторону. На трудармейцев был распространен весь комплекс ограничений, характерных для спецконтингента, и в дополнение они были лишены права на семейную жизнь, вынуждены были проживать в специально отведенных режимных местах, являясь «де-юре» свободными гражданами.
Решение вопроса обеспечения жизнедеятельности трудармейцев оказалось второстепенным по отношению к задаче обеспечения предприятий и строительств Урала принудительно организованной рабочей силой. Трудмобилизовакные оказались лишены достаточного питания, необходимого вещевого снабжения, медицинского обслуживания и пригодных для проживания условий. Последствием были болезни и высокая смертность. Рабочие колонны более чем наполовину оказались укомплектованы физически слабыми людьми, которые не могли работать в полную силу. Никаких причин производственного характера для их дальнейшего пребывания в трудармии не было.

Организуя труд мобилизованных в рабочие колонны, государство широко практиковало метод «кнута и пряника». «Кнут» был нужен для того, чтобы люди работали, «пряник» - для того, чтобы работали производительно и чувствовали причастность к трудовому подвигу народа. Была создана целая система мер наказания и поощрения, которая учитывала производственные показатели, поведение в быту и лояльность к режиму. У трудармейцев всячески старались сформировать чувство причастности к трудовому подвигу народа. Но это была внешняя «фасадная» сторона, за которой скрывалась истинная конструкция организации труда и быта мобилизованных в рабочие колонны. Установив нормы питания, вещевого довольствия и уровень оплаты труда ниже, чем у «вольнонаемных» рабочих, государство подчеркивало особое положение трудармейцев в социальной структуре общества и тем самым формировало у хозяйственных руководителей и местных властей отношение к ним как к людям «второго сорта».
Практика организации, содержания и использования трудовой армии на Урале в годы Великой Отечественной войны со всей очевидностью свидетельствует, что она являлась деталью «мегамашины» или «трудовой машины» как системы внеэкономического принуждения к труду широких масс населения.