От Парижа до Берлина по карте Челябинской области 

Достопримечательности  Челябинской  области;  происхождение  топонимов (названий)  географических  объектов

Кумлякский бой

Из уст уйских и кумлякских казаков-повстанцев Луконин и Выдрин хорошо знали об антисоветских настроениях большинства и гелей Кумляка. В особой сотне белоказачьей армии кумлякцы до конца сражались против красных войск и не признали новую власть. Под большим нажимом выполняли продразверстку, повинности и всевозможные налоги и задания. В 1920 году они категорически отказались сдавать хлеб государству по дополнительному заданию, и в авангарде борьбы за сохранение хлеба в станице стали женщины-казачки.

Казаки воспротивились разграблению церкви и не позволили ее закрыть, отстояли своих священников и не разрешили уездным комиссарам прекратить изучение Закона Божьего в школе. Наметилось явное, открытое противостояние кумлякского общества новой местной власти.

Об умонастроении жителей Кумляка, их неприятии политики светской власти говорится в докладе группы агитаторов, прибывших в начале октября 1920 года из Екатеринбурга в Уйскую станину и побывавших в Кумляке: «Пос. Кумлякский. Отношение к советской власти плохое, ввиду отсутствия политической и культурной работы (как говорят, попал пальцем в небо, очень все просто: оказывается, не политика власти, не ее хронические грабежи и репрессии определили плохое отношение к ней казаков, а всего лишь недостатки культурно-воспитательной работы — Н. III.). Есть ячейка — 80 чел., 1 кандидат. Проведено 2 митинга, 1 беседа. За 3 месяца поставлено 2-3 спектакля. Есть бюро союза молодежи, но нет членов, нет надежды на их вступление. Родители против тех сыновей и дочерей, которые хотели вступить, есть библиотека, есть кружок музыкальный, учительница дает уроки. Библиотека во время налета дезертиров растащена. Председатель и комиссар (продовольственный — Н. Ш.) не соответствуют назначению своему. У комиссара Оньшина — коммуниста, но вышедшего из партии за варку самогона, брат дезертир и во время налета не уходил с коммунистами и оставался на месте.»

И подобная нелестная оценка «деятелей», комиссаров Кумляка дается самими представителями власти и после «победы» над повстанцами. А что было в момент прихода луконинцев в этот крупный поселок? Недаром же коммунисты (в основном не казачьего происхождения) и комиссары заблаговременно сбежали из поселка: с ними наверняка бы свели свои «кровавые счеты» местные казаки.

Вот почему, зная взрывоопасную обстановку в поселке с населением около 4000 человек, сюда устремились повстанцы: очень надеялись на пополнение отряда новыми бойцами, продовольствием и оружием. Но на их пути встали красные отряды, сформированные в Уйске, Троицке и в Миассе. Не дав ни часу отдохнуть конникам, из Фоминской прибыл в Уйскую и устремился за зелеными партизанами особый эскадрон К. А. Богатырева. Следом за ним снялась и пошла рота Троицкого укрепрайона тов. Колесова. Сводный отряд красных возглавил сам начальник Уйского бойучастка, он же председатель Миасского исполкома С. А. Новиков-Лебедев, в поход отправился и его заместитель, командир 4-го продполка Н. Воротков. Против подхорунжего С. А. Выдрина и урядника Я. Г. Луконина повели в наступление красноармейцев и коммунистов крупные военно-политические чипы.

С. А. Новиков-Лебедев, коммунист с 1912 года, участник борьбы против Колчака на Урале. В гражданскую войну вырос до командира сводной стрелковой дивизии, назначался председателем Троицкого ревкома, исполнял обязанности председателя и заместителя председателя уездного исполкома, а весной 1920 года переведен на должность председателя Миасского исполкома. Его помощники тоже опытные военные работники: командир полка — Воротков и комроты — Колесов. Да и вооружен их отряд прекрасно: имел два пулемета, у всех винтовки и полный комплект боеприпасов.

А у повстанцев? Выше говорилось: только у половины винтовки-«трехлинейки». Патронов — нет, но зато хорошие лошади. И лишь в Уйской «разжились» двумя ящиками патронов, но это так мало для отряда...

Все преимущество на стороне красных: и в личном составе — 75 всадников, 80 пехотинцев, да еще подоспевшие 30 конных коммунистов из Кичигинской станицы или всего около 200 человек, а у зеленых — 110 — 120 всадников. Причем, одни с ног до головы вооружены, а у других — даже патронов острая нехватка, и вся надежда на шашку, пику да резвых коней. Казалось бы, разгром луконинцев неизбежен, но все же...

Основной ударной силой отряда Новикова-Лебедева стал добровольческий особый эскадрон К. А. Богатырева.

Константин Алексеевич Богатырев прошел нелегкую школу жизненных испытаний и борьбы. Участвовал в первой мировой войне, его ратный путь отмечен двумя Георгиевскими крестами. В июне 1918 года вступил с группой соколовских казаков в красноказачий полк имени Степана Разина. В полку командовал взводом, прошел горными тропами в составе партизан-каширинцев от Верхнеуральска до Кунгура. После похода вступил в партию коммунистов. Под Оренбургом сформировал из пленных белоказаков крепостной полк, в качестве командира сотни и помощника командира 14-го кавполка воевал на Туркестанском фронте. 2-го декабря 1919 года под Андижаном его ранило, на три месяца уехал для излечения в родной поселок Соколовский. Но дома открылись старые раны, отпуск продлили. А в сентябре 1920 года его вызвали в уездный военкомат и предложили сформировать из бывших каширинцев и коммунистов особый эскадрон. Во второй половине сентября, в пятидневный срок, особый эскадрон (ЧОН) сформировали. Командиром назначили К. А. Богатырева — волевого, храброго и беспощадного борца за власть Советов. В эскадрон вошли:

Из поселка Соколовского

1. К. А. Богатырев

2. А. П. Богатырев

3. А. В. Кащеев.

4. И. М. Кащеев

5. Н. А. Густоев

Из поселка Уйского

1. А. П. Буторин

2. В. Малявкин

3. И. Е. Шатунов.

4. Ф. И. Демин

5. К. П. Захаров

Из поселка Кочневского:

1. Антропов

2. А. Н. Кузнецов

3. Г. Заровняев

4. П. Замотохин

5. Я. Ярин

Из поселка Масловского:

1. Н. В. Сорокин

2. А. Усков

3. С. С. Полетаев

Из поселка Беловского:

1. И. Ф.Ушаков

2. В. Т. Рябинин

 

В особый отряд Богатырева включили 27 добровольцев из Верхнеуральска, 30 — из кантона Башкирии, 9 — из поселка Филимоновского и других. Всего у Богатырева набралось более 90 конников.

Так как повстанческое движение захватило несколько уездов губернии, то подобные части особого назначения (ЧОН) были созданы и в других уездах и районах: в Верхнеуральском ЧОН возглавили Н. Н. Фролов и Ф. А. Вандышев, в Полтавском — В. Ф. Пальчиков, в Кизильском — С. П. Галунов и другие. Все эти командиры — участники гражданской войны.

«Советская правда» за 27 августа 1922 года в информации «Посвящается истории ЧОН Челябинской губернии» сообщала:

«Сентябрь 1920 года. Вся южная часть нашей губернии охвачена волной бандитизма под руководством Выдрина и Луконина. 20 сентября Верхнеуральск оторван от всех районов и от Челябинска. Сил мало. По агентурным сведениям, бандиты намерены занять Верхнеуральск. Положение безвыходное. Уездные власти, посоветовавшись, решили формировать отряды из коммунистов-каширинцев. В 24 часа сформирован небольшой кавалерийский отряд и под командой т. Фролова брошен на фронт в сторону Башреспублики...»

В этом же городе был сформирован особый эскадрон Ф. А. Вандышева, оперировавший против луконинцев, а позже против отряда Черского-Охранюка в Кизильском и Брединском районах.

Под руководством В. Ф. Пальчикова и С. С. Моисеева отряды ЧОН оперировали в Полтавском районе против отряда зеленых Е. С. Макарова. Много хлопот доставила чекистам и чоновцам «Голубая армия» колчаковского сотника Е. Мировицкого, скрывавшаяся в окрестных лесах Еткульской станицы. Силы восставших казаков трех уездов (Верхнеуральского, Троицкого, Миасского) достигали шести тысяч клинков и штыков. Поэтому и борьба с ними велась длительно, упорно и профессионально.

В районах активных боевых действий против повстанческих отрядов губернский военный комиссариат создал при Троицком укрепрайоне боевые участки и военные гарнизоны. Всего к концу сентября и началу октября 1920 года действовало пять боевых участков: Полтавский № 1 — начальник тов. Ашихмин, Уйский № 2 — начальник тов. Новиков-Лебедев, позже тов. Воротков, Троицкий № 3 — тов. Глинкин и Артамонов, Миасский — тов. Беляков. В приказах губвоенкомата фигурировал и бойучасток станицы Магнитной.

Уйский бойучасток сформирован в 20-х числах сентября. В приказе № 1 по частям Уйского боевого участка от 20 сентября 1920 года начальник его, председатель Миасского горуездного исполкома С. А. Новиков-Лебедев писал:

§ 1

«Приказом, лично переданным по прямому проводу Челябинского губвоенкомата, я назначен начальником действующих отрядов Уйского участка

§ 2

Постоянным заместителем своим назначаю командира 4 полка тов. Вороткова.

§ 3

Все отряды, оперирующие в районе станицы Уйской, переходят с сего числа в мое распоряжение, в случае моего отсутствия подчиняются тов. Вороткову.

§ 4

Командирам рот и отрядов приказываю установить теснейшую связь со штабом боевого участка, расположенного в ст. Уйской, куда и направлять все донесения.

§ 5

Всем командирам рот и отрядов, занимающим боевые участки, приказываю выставить боевое охранение и обязательно вести наблюдение за окружающей местностью, расположением частей и проверять бдительность боевых караулов.

§ 6

Командиру 8 роты 4 продполка с 1-м взводом расположиться в поселке Кулахты и держать телеграфную и телефонную связь со штабом боевого участка, 2-й взвод той же роты расположиться в поселке Пичугинском, 3 взвод — поселок Агыр. Установить конную связь между взводами, для чего взять у местных исполкомов по 5 лошадей на взвод. Об исполнении сего командиру 8-й роты мне донести.

Начальник Уйского боевого участка».

Через несколько дней начальником бойучастка назначается тов. Воротков, а Новиков-Лебедев с 1 октября утверждается начальником Уйского гарнизона. Но 3 октября на эту должность ставят того же комполка тов. Воротков.

Как и положено на войне, наряду с полевой разведкой организуется и агентурная. Окружная комиссия по борьбе с дезертирством на этот счет разослала на места специальную директиву:

«...Не позднее 15 октября иметь в руках полные сведения о дезертирах. Уезд разбить на несколько районов и под именем дезертиров или контрреволюционеров послать по 2-3 человека для точной разведки. В каждый район послать одного опытного товарища, придав ему помощника. Лицо это должно быть проинструктировано. Вслед первой разведки послать вторую, контрольную, но так, чтобы первая не знала о второй, а вторая — о первой. Они вместе добудут ценные сведения».

И такие агентурные группы разведчиков начали действовать в большинстве районов губернии. В Уйском районе, в 20-х годах, такую службу нес местный казак М. Боровинский, в Полтавском районе под маской дезертира ходил по лесам бывший шахтер — И. Романенко.

В отряд повстанцев Луконина — Выдрина была внедрена целая группа осведомителей. В «Челябинском рабочем» за 6 октября 1987 года под заголовком «Революцией мобилизованные» была опубликована статья В. Романенко о работе в те суровые годы агентов-разведчиков в Миасском уезде: «В этот же период крайне напряженную обстановку в Миасском уезде создала банда бывшего полковника (всего лишь подхорунжего — Н. Ш.) царской армии Выдрина и эсера Луконина, которая стремилась захватить Миасс и Златоуст, а в последующем и Белорсцк. Много сил положили чекисты для ее ликвидации. Сотрудник Миасской ЧК (вернее будет — политбюро при Миасской горуездной милиции — Н. Ш.) И. И. Затекин сумел войти в доверие к священнику Владимиру. Узнав позднее, что Затекин чекист, священник был потрясен, он заявил: «Бог меньше знает, чем ЧК»,— и сообщил ему пароли и явки, маршруты и стоянки банды Выдрина и Луконина. Для незамедлительного разгрома в нее внедрились разведчик Телегин и его жена, которых знали как цирковых артистов. Им удалось установить главного осведомителя бандитов, сумевшего под чужим паспортом пробраться на работу в Миасский уездный комитет партии».

Из следственных материалов по делу С. А. Выдрина видно, что в его отряд был заслан чекистами бывший колчаковский прапорщик из Сатки Осипов, но он самораскрылся и в рядах зеленых партизан стал бороться против советской власти. В этот же отряд Златоустовский уголовный розыск внедрил своего агента А. Кондратьева. Хорошую осведомленность соответствующих органов о планах и намерениях партизан подтверждают приведенные выше двухнедельные обзоры-сводки губчека и разведывательные донесения в красные отряды. О втором нападении повстанцев на Уйскую красное командование узнало заранее: 26 сентября в станицу из Агыра (Выдрино) поступила телеграмма начальника бойучастка: «Примите меры по охране Уйской».

После отхода из Уйской, когда повстанцы устремились в Кумляк, красные командиры, благодаря хорошо поставленной разведке, уже достаточно знали об этом намерении зеленых и точно выбрали момент для удара.

В Кумляк направили женщину-разведчицу, у которой жила там мать. Она все разузнала и сообщила красному командованию о точном времени прихода отряда в Кумляк, его численности и дальнейшем следовании в сторону Верхней Самарки.

И красные командиры принимали оперативные, упреждающие меры. Начальник губернского штаба тов. Хованский приказал 29 сентября, в 21-00:

«...по прибытии (в Уйскую — Н. Ш.) его роте под командованием тов. Колесова придать 25 шашек, не позднее 7 час 30 IX — на Кумляк. Занять его, после чего перейти на Санарский, где вести наблюдение по направлению Борисовского, это в 15 верстах к востоку от Кумляка».

Отряд повстанцев, проходя мимо поселка Вандышевского, сделал небольшую остановку, по доносу старых казаков взял с собой бывшего красного партизана, активиста Евсея Выдрина. Но в пути следования он решил сбежать и бросился в придорожные кусты. Его и пали командир сотни, офицер Ломов и казак Кашигин и нанесли несколько ударов шашками. Пленный упал замертво, но через полчаса очнулся, пополз. Его встретил знакомый казак, привез домой, и ожил исполосованный шашками беглец. Правда, в тяжком 1921 году — умер от голода...

Во второй половине дня 29 сентября повстанцы подошли к Кумляку. Никто им не оказал сопротивления, активисты и коммунисты разбежались. Около 30 пленных красноармейцев и милиционеров разместили артельно, обеспечив их ночлегом и ужином, предупредили, что утром нужно явиться к штабу. А сами луконинцы повели активную агитацию и вербовку кумлякцев в отряд. Собрали многолюдный сход, снова со стихами выступил Николай Лузин, показал и яркие карикатуры на коммунистов. Казаки от души посмеялись и потешили свои души. Политический и экономический обзор жизни уезда и станицы сделал Я. Г. Луконин. Он рассказал о своем опыте борьбы против комиссародержавия, о грядущем голоде, о своем разорении и мытарствах. Предложил пополнить ряды борцов с коммунистической диктатурой и объявил мобилизацию казаков с 18 до 40 лет. Страстную речь закончил словами «Долой коммунистов!»

Многие кумлякцы откликнулись на призыв заслуженного казака и записались почти 200 человек. Составленный список взяли в штаб и наказали всем добровольцам явиться утром на место сбора.

Несмотря на нехватку времени и постоянное преследование повстанцев красными отрядами, их командиры решили дать людям и коням отдых и заночевать в поселке. Расставили на улицах и окраинах дозорных и погрузились в сон. Им не удалось отдохнуть до конца ночи, но и кратковременный, в несколько часов, привал позволил поутру дать яростный отпор красным бойцам, хорошо , маневрировать на свежих конях и спасти отряд от полного разгрома.

А из Уйской спешили красные конники и пехотинцы. Сводный отряд неутомимо подгонял комиссар Новиков-Лебедев и его первый помощник Воротков. Очень уж им хотелось накрыть луконинцев и разгромить среди ночи. Вот и гнали, гнали людей и коней. Едва прибыв в Уйскую, Богатырев не дал отдохнуть лошадям, снопа бросился в погоню. За день и ночь его всадники проделали бесполезный «челночный рейд», протяженностью около 100 километров. Красным помогла сама природа: среди ночи подул холодный истер и повалил густой снег, Видимость сократилась, и этим воспользовались наступающие. Они бесшумно сняли посты и с криком «Ура!» бросились на улицы спавшего поселка. Рассредоточились по кварталам, стали громить и рассеивать растерявшегося противника.

В обход, с северной стороны, стремясь отрезать пути отступления заметавшемуся врагу, рванули конники Богатырева.

Вместе с группой конных партизан вырвался вперед Степан Выдрин. Трубач протрубил сбор, сигнальными выстрелами дали знать о построении. Благодаря выдержке и энергичным мерам, Выдрину и Луконину удалось собрать и сосредоточить почти всех боевиков, повести их в северную сторону и избежать разгрома. Но навстречу им вынеслись конники-богатыревцы. Зеленые залповым огнем отразили их наскок и снова повернули в поселок. Наощупь, разведкой боем, определили слабое место у красных. Прорвались и по узкому переулку отступили на дорогу, ведущую в сторону поселка Михайловского.

Ночь проходила, метель пополам с дождем утихла. Стало светлеть. Командиры зеленых, выдвинув заслон, вывели боевиков из-под огня красных. Им вслед устремились красные конники и пехотинцы. Движение повстанцев замедлял большой обоз. Верстах в пяти от Кумляка они развернулись и всем отрядом приняли удар чоновцев. Атаку отбили. Через несколько верст Новиков-Лебедев снова приказал атаковать. Богатырев, подбодряя конников, бросился вперед. Но выдринцы, тоже неплохие рубаки, крутились на конях, яростно отбивались, сдерживали натиск. Красные, потеряв двух человек убитыми и одного — раненым, отошли. Среди погибших оказались милиционер из Верхней Санарки Максим Метликин и красный боец из Пласта Иван Булдаков. Григорию Заравняеву его сродный брат-повстанец туляком шашки дочерна отбил руку.

Отразив атаку, выдринцы решили контратаковать красных. В две группы выделили по взводу конников и бросили их на фланги красных. Лошади у них — свежие, сложный маневр-перегруппировку и обход зеленые совершили быстро и хорошо. В лоб красным бойцам били спешенные партизаны. И худо бы пришлось красным казакам, не будь у них достаточно боеприпасов, выдержки и умелых, многоопытных командиров. Расчехлив пулеметы, ударили плотными очередями, остановили атакующих и разжали клещи. Дезертиры отошли, потеряв трех повстанцев, но всех успели подобрать и отвезти на повозках в тыл. Во время атаки получил рану сам С. А. Выдрин. При отходе партизан в тыл им ударил подошедший отряд 30 коммунистов-кичигинцев. Выдринцы поспешно отскочили, оставив противнику большую часть обоза.

Но, имея уже гораздо меньше боевиков и израсходовав запас патронов, партизаны вновь и вновь возобновляли атаки на явно выдыхающегося противника. В лощине, среди мелколесья, развернулись и атаковали красных конников. И снова раненые и упавшие с коней всадники. Или, быть может, падали люди и кони от изнеможения, смертельной усталости?

Четыре раза во время отступления луконинцев атаковали красные бойцы, но все их атаки разбивались о небывалую стойкость и мужество зеленых партизан. Пять раз обрушивались выдринцы на красноармейцев и чоновцев, в конечном итоге, парализовали их наступление и заставили большинство конников и пехотинцев покинуть поле боя. Как тяжко пришлось сражающимся той и другой сторонам, дает представление телеграфный разговор командира сводного отряда, начальника бойучастка С. А. Новикова-Лебедева с начальником губернского штаба тов. Хованским:

Вопрос Хованского: «Почему вы при наступлении на Кумляк не окружили его и не захватили противника, дали ему уйти?»

Ответ Новикова-Лебедева: «Очень просто, во-первых, Кумляк раскинут вдоль реки версты на две, для переправы удобный везде, дорог много, сил, коими я наступал, не было достаточно для хорошей цепи. Кроме того, нашей задачей было не допустить отступления противника на юг и юго-восток. Кроме того, буран дал возможность прорвать цепь и бежать.»

Вопрос: «Знали ли вы те условия, о которых говорите сейчас, до наступления на Кумляк?»

Ответ: «Во-первых, буран я не предвидел, во-вторых, не предвидел, что реку можно перейти всю».

Вопрос: «Вы сказали, что противник отступил в Ново-Кумляк (Житари — Н. Ш.) и вы имели с ним столкновение. Зачем вы отдыхали в Кумляке и затем вновь пошли в Ново-Кумляк? Не понимаю, зачем вам было возвращаться, если вы затем вернулись в Житари?»

Ответ: «Мои атаки были к западу от дороги Кумляк — Михайловский. Всего конных атак мною было дано четыре и было принято от противника — пять, а что противник ушел в Житари, я выяснил в Кумляке. Был момент, когда, вследствие громадной усталости лошадей, противник охватил меня с флангов. При последней атаке у меня было 25 кавалеристов (и это из 90 — 100 конников — Н. Ш.), а остальные, ведя лошадей в поводу, ушли в Кумляк. Мне пришлось спешиваться и отстреливаться, а проще сказать,— прекратить преследование. Вот почему я отступил в Кумляк и уже из Кумляка в Житари шел шагом. В Кумляке сменить лошадей не пришлось. А когда мы спешивались, то некоторые у нас были впереди противника, и я лично чуть не был взят в плен, т. к. моя лошадь окончательно расписалась. И вот пленные, которых мы освободили и которые прибежали к нам в Кулахты, показали, что бандиты говорили: «Хорошо, что потеряв отряд и обоз, мы, говорят, убили Новикова»,— так вот, тов. Хованский, какое было положение«.

Вопрос: «А где теперь сам Луконин с остатками банд?»

Ответ: «По сведениям, Луконин потерял всякое влияние, остатки банд слились с подчиненными Мугосюмову (в другом случае Магасумов — Н. Ш.) и начальником татар-бандитов»

Из разговора красных комиссаров видно, что контратаки зеленых были очень сильные, изматывающие и им удалось также «рассеять» красных, заставить их отступить в Кумляк так поспешно, что они бросили своего командира-комиссара и лишь случай спас Новикова-Лебедева от плена и неминуемой гибели. По сути дела, красные кавалеристы самовольно прекратили борьбу и ушли, покинув поле боя и своего командира. И Богатырев ничего не смог поделать с эскадроном: за просчеты платят кровью, а он, послушав начальников, загнал своих людей и коней, и в решительную минуту кони — обезножели, а люди — обессилели. У Выдрина люди и кони отдохнули, и, хорошо маневрируя, отбиваясь, измотали противника. И еще не известно, кто победил. Ведь поле боя оставили и те, и другие: красные отступили в Кумляк, а зеленые — в Ново-Кумляк, Булатово, Краснокаменку, где сменили часть лошадей и двинулись мимо поселков Никольского и Кулахтинского в Курам и но.

Отряд Новикова-Лебедева, дойдя до Житарей (Ново-Кумляк), безнадежно отстал. Поэтому задачу перехватить и добить отряд С. А. Выдрина, не дать ему отступить в Башкирию, начбойучастка поручил особой роте комдеза, расположенной в районе Кулахтов (Ларино).

Но отцы-командиры докладывали в Челябинск о кумлякской операции, как о крупной победе: «Банда Луконина не существует,— торопился подвести черту под движением дезертиров краском,— разбитая вдребезги и разбежавшаяся от меня, окончательно была разбита 8-й ротой». Какая же это победа, если даже потери почти равны: у зеленых убитых  — 3, раненых  — 7 и пленных — 5. Столько же, примерно, убитых и раненых у красных. Это победа, если командир едва не попадает в плен и не может заставить подчиненных не оставлять поле боя и не бежать в тыл?

Да и особая рота, состоявшая из 50 штыков и 10 сабель и посланная под Курамино, не выполнила свою задачу разгрома противника. Подойдя к поселку Курамино, где остановился на отдых противник, красные неожиданно, среди ночи, с криками «Ура!» порвались в поселок. У зеленых — паника, они кинулись врассыпную. Их из засады, в упор, расстреливали и убили примерно 20 человек. Но наступил рассвет, партизаны освоились с обстановкой, а часть из них засела в домах и открыла огонь по отряду красных. Увидев малочисленность роты, сосредоточившейся в центре поселка, повстанцы пошли в атаку. И красный командир, убедившись в трехкратном превосходстве противника, поспешно отступил к Кулахтам, потеряв при этом 2-х убитых и 3-х раненых бойцов.15
Взятый в плен повстанец-татарин пояснил комроты Узких, что на 1 октября повстанцы наметили объявить мобилизацию жителей поселка с 18 до 40-летнего возраста. Вероятно, после ухода красных они провели сход и пополнили отряд добровольцами: перебежчик из стана зеленых Дмитрий Скворцов сообщил штабу красных, что после ухода из Курамино у Выдрина было 450 конных и 15 пеших вой нов.

Так где же здесь победа? Нет, явно поторопились краскомы грубить о победе и бить в литавры. Вот почему более опытные и дальновидные губернские военные начальники остались сильно недовольны ходом и итогами Кумлякской и Кураминской операций. Ведь в этих сражениях повстанцы не должны были изгоняться за пределы губернии, а поголовно физически уничтожаться.

О чем и напомнил в телеграфном разговоре командир 35-й бригады внутренних войск тов. Студеникин своему подчиненному, командиру 4-го продполка Н. Вороткову. Комполка, описав в радужных тонах успешную операцию по изгнанию повстанцев, закончил: «Отряд Луконина разбит в прах, остатки изгнаны в пределы кантона». Но тут же выслушал строгий выговор начальника, бывшего Просвещенца» П. Студеникина за плохо выполненную задачу: «Сообщение о том, что остатки банд изгнаны из кантона меня не удовлетворило. Наши задачи: банды не изгонять, а окружать и во что бы то ни стало уничтожать! Это должно быть в принципе нашей борьбы с бандитизмом».

Точнее и прямее не скажешь: все повстанцы, молодые казаки и дезертиры, объявлялись вне закона, среди них не должно быть пленпых и живых, и все они, без суда и следствия, независимо от степени виновности, обрекались на скорую, насильственную смерть. Будем это иметь в виду при рассмотрении дальнейшей борьбы и судьбы повстанцев.

В нелегком сражении под Кумляком, да и в Уйской станице, они отступили только из-за острой нехватки оружия и боеприпасов. Их не спасли храбрость, военная сноровка и поддержка населения. Вот и решили повстанческие командиры пополнить свои боеприпасы и разжиться оружием и пулеметами, совершив рейды на Златоуст и Сатку.

Но перед новым походом штаб решил дать боевикам небольшой отдых. Переночевав в деревне Кроменной, что в Башкирии, с утра вступили в Поляковку. Здесь они соединились с отрядом башкирских повстанцев под командованием Н. Магасумова. Простояли три дня, провели митинг и пытались вновь объявить мобилизацию, но ни один парень не пожелал вступить в их ряды. До прихода партизан в поселок исполком провел сход граждан. На нем с разъяснениями выступили местные коммунисты: председатель исполкома Николай Молодцов, секретарь — Константин Ковригин и Николай Клементьев. Разъяснив общую обстановку в кантоне, они резко осудили борьбу зеленых партизан и призвали всячески препятствовать пополнению их отрядов и обеспечению продуктами. Узнав об этом, Н. Магасумов приказал их арестовать и расстрелять. Всего решили арестовать 6 коммунистов, в их числе Н. Молодцов, К. Ковригин, Н. Клементьев и другие. В живых остался лишь Н. Молодцов, заблаговременно увезенный из дому в лес своим братом-повстанцем.

Изъяв из местных складов и ларей мельниц несколько десятков пудов муки, пополнив отряд лошадьми и вооружением, партизаны’ отправились на север, в сторону Златоуста. До повстанцев дошли сведения, что под Веселовской трудится на лесозаготовке рабочая рота трудармейцев. Они пришли в указанный район и взяли в плен всех трудармейцев. С пленными обошлись корректно, хорошо накормили и напоили, а потом предложили вступить в отряд, и пленники согласились. Более 100 красноармейцев пополнили ряды зеленых партизан.

Озера | Топонимия | Пещеры | Легенды | Музеи | Краеведение | Фильмы | Фотогалерея | ООПТ | Гербы | Сказки

 

Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика Яндекс цитирования