От Парижа до Берлина по карте Челябинской области 

Достопримечательности  Челябинской  области;  происхождение  топонимов (названий)  географических  объектов

Первый родник Урала

uralСогласитесь: из всех уральских рек самая уральская — река Урал.

Это — третий выезд к истоку. Мы уже видели, как выглядит первая вода таких рек, как Ай и Уй. На этот раз — исток реки Урал. Местность та же — вдоль восточного склона хребта Уреньга. Уй — чуть севернее, Ай — чуть южнее, теперь, между ними, — Урал.

Команда, как говорится, проверенная на совместимость, а также на детекторе таежных дорог: директор молочного завода Дмитрий Гриценко, Ольга и Виктор Суродины, муж и жена, всегда путешествующие на пару, инженер Александр Дувакин, археолог и спелеолог Владимир Юрин, водитель Николай Алешкин и автор этих строк.

Самая уральская река

Согласитесь: из всех уральских рек самая уральская — река Урал. Не скажу, что она дала имя всему Большому Уральскому региону, известному в России и где угодно еще. Все-таки Урал — это, прежде всего, горы. Поэтому не по реке — горы, а наоборот, по горам — река. И вообще не реки создают горы, горы — творцы рек. На равнине дождевой туче не за что зацепиться, она несет свой груз дальше, пока способна его удерживать, как молоко в коровьем вымени. А горные вершины сами поднимаются к облакам, вонзаются в их белесую сырость, не ждут, пока туча прольется, а окунаются в дождь, соблазняя его близостью.

И как бы туча ни громыхала, как ни сверкала молниями, будто недовольная, а все-таки прольется, а потом, будто завороженная, пойдет кругами вокруг вершины, пока не потеряет всю свою капельную тяжесть. В горах много воды для рек, а кроме того, они дают рекам высоту — энергию и инерцию для долгой дороги. Но это, простите, так, к слову.

Река Урал — это редкий случай — свое название получила «из-под пера», по указу императрицы Екатерины II в 1775 году, когда она возненавидела Емельяна Пугачева, а «царский гнев» излила на топоним «Яик», который был предан забвению.

Известно, что за века и тысячелетия река примерила к себе много имен — и Ликос, и Даих, и Джаих, и Руза, и Улусу… Я думаю, вряд ли в древние или давние времена было возможно «застолбить» одно имя для такой реки, как Урал, на всем ее протяжении. Наверное, тогда разные отрезки реки, населенные разными племенами, имели разные имена. Если это так, то — вопрос: кто, как и с каких пор получил возможность давать имена большим рекам? Кому в те годы пришло бы в голову пройти такую реку, как Урал, от начала до конца, все ее две с половиной тысячи километров? Пройти, а потом оповестить мир об одном, «последнем», «вечном» и обязательном для всех имени реки. Оповестить, не зная, как мир отнесется к этой вести… Наверное, до письменности, до топографии и картографии это было невозможно.

Межа на востоке

К судьбе реки Урал причастен еще один человек из ХVIII века — В.Н. Татищев. В 1736 году он сделал ее рубежной. Во времена Геродота граница между Европой и Азией проходила по Танаису, то есть по Дону. Более или менее «светлой», просвещенной, выглядела тогда только территория к западу от Танаиса, а земли к востоку от него терялись во мраке неизвестности. Затем граница Европы отодвинулась к Итилю — к Волге, и она тихо-мирно приросла новыми землями на востоке. Наконец, уже в ХVIII веке, по предложению Татищева, Европе были отданы обширные пространства от Волги до Яика. Дальше на восток пока Европу не пустили.

Урал — горы и река — теперь делят материк Евразию на две неравные части. Правда, географы никак не могут остановиться на какой-то одной линии границы. Есть несколько вариантов. Линию можно провести по вершинам гор и далее по реке. Или по водоразделу южных и северных рек. Или по тектоническим разломам, которые, кстати, геологически разламывают и весь материк, отделяя Урал от Сибири. Наконец, можно поискать границу по деревьям: там, где растут липа, дуб, ильм, остролистный клен и лещина, — Европа, а где их уже нет в древостое — Азия. Не сойдясь ни на одном варианте, географы согласились на то, чтобы границу Евразии увидеть не тонкой линией, а некой полосой, в которой найдут свое место и вершины, и водоразделы, и разломы, и растительность. Но в любом случае река Урал, там, где она есть, — самая понятная и самая наглядная межа.

Еще в одном река Урал оригинальна. Если все остальные реки Южного Урала — притоки Волги и Оби, то Урал — ничей не приток, он сам себе хозяин.

Спасибо навигатору

Едем. Дорога та же — на юг: верховья Миасса с драгой-динозавром у Ильчигулова, гора Аушташ, то встречающая, то провожающая нас, завораживающее озеро Ворожеич, давно уже поселившееся в моем сердце, деревня Азнашево, русское село Воскресенка, некогда «заброшенная» сюда Златоустом вроде десанта, еще две деревеньки и, наконец, наш «караван» сходит с «грунта» и теряется в море тайги. Лесная дорога — девятый вал, на его волнах добираемся до реки Урал и вместе с ней поднимаемся все выше — к северу.

Только однажды наш транспорт застрял в зыбкой колее, но автомобиль сам себя вытащил из трясины с помощью лебедки. На этот раз мы почти не сбивались с курса — помогала сама река, подразумеваемая слева, и, разумеется, навигатор. А кроме того, — квадрик, квадроцикл. Дмитрий Гриценко — за рулем, я — на заднем сиденье, мы то и дело уходим «в разведку», а за нами подтягиваются автомобили. Уже в самом конце, когда приборы показывали, что исток совсем рядом, мы на квадрике едва не проехали мимо. Мы-то уже знали, как непросто в лесных дебрях ухватить сам хвостик истока, и вдруг слева, на поляне — какое-то сетчатое сооружение. Мы сразу догадались: приехали.

Бесшабашная река весны

Итак, мы у истока Урала. И сразу видно — мы тут не первые. Это — точно. Почти сорок лет назад над истоком реки стоял Виктор Петрович Поляничко, человек, известный в Челябинске, Оренбурге, Москве, на Кавказе. Не сразу, но все-таки Виктор Поляничко написал об этом путешествии книгу. В названии ее — сама суть реки Урал: «Река весны». Действительно, весна — ее пора. Уральский писатель Б. Бурлак писал: «Май — золотая пора в жизни Урала». Он назвал реку молодецкой — «душа нараспашку». И еще: «Ничего не пожалеет, лишь бы поразить бесшабашной удалью».

Такой у реки характер. Будто весь год она ждет весну, чтобы коротко, но безудержно показать, на что способна. Бывали весны, когда Урал мог перещеголять даже соседку-Волгу.

Та уральская экспедиция состоялась в 1973 году. О ней рассказывает Надежда Клипиницер:

— В том году Виктор Петрович работал уже в Оренбурге, секретарем обкома партии. Он давно мечтал об этом путешествии. И наконец, отдал ему свой отпуск. Стартовали из Челябинска на двух автомобилях — ГАЗ-66 из автомобильного училища и «газике». Состав такой: сам Поляничко с женой Лидией Яковлевной и сыном Петром, мой муж Борис Михайлович, тогдашний фотокорреспондент ТАСС, с нашим сыном Анатолием и водитель Виктор с дочерью. Из Челябинска, с остановкой в Поляковке, они направились к истоку Урала.

Но — спешу цитировать: «Лесничий Владимир Михайлович Назаров повел нас к истоку. Шумит плотный, мелкий дождь: на каждый листик, на каждую былинку — по капле. Под ногами хлюпает вода. Прыгаем с кочки на кочку. Еще несколько шагов — и перед нами в густой заросли щит со словами: «50 лет ВЛКСМ», «50 лет БАССР», комсомольский значок и силуэт Салавата Юлаева».

В нашем случае — погода прекрасная, а щит, трубчато-сетчатый, — тот же. И те же надписи. И тот же силуэт всадника, надо понимать, Салавата Юлаева. Правда, комсомольского значка на щите нет, а есть сдвоенный, в профиль, силуэт юноши и девушки.

Из книги «Река весны»: «Под мокрым кустом ольхи, в окружении трех берез — исток! Здорово, что Урал берет начало из родника, а не из болота, как читал где-то. Родник бугрится песчаными вулканчиками, из—под корней и плоской каменной глыбы бьет незамерзающий ключ. Такова колыбель Урала».

Теперь исток в просторной ограде из железных прутьев. Ни ольхового куста, ни трех берез. Только высокая трава, почти сомкнувшаяся над каменистым руслицем. А еще «мостик» — две доски, уже полусгнившие, через ручеек.

Из книги «Река весны»: «На дождь — ноль внимания. Расчищаем, углубляем дно родника. Рядом устанавливаем памятный знак «Здесь начинается река Урал». Через всю чугунную доску — тонкая жилка, вдоль нее — названия городов. Отливку сделали комсомольцы ЧТЗ, а электросварщики Поляковского совхоза приварили ее к швеллеру и помогли укрепить у истока».

Да, на месте швеллер с чугунной доской «Здесь начинается река Урал» и веточкой, обозначающей русло реки. Но без городов. Названия городов на другой железной доске. На ней надпись «С гор Башкирии до Каспия» и названия городов, сопровождающих реку,— Учалы, Верхнеуральск, Магнитогорск, Орск, Оренбург, Уральск, Гурьев. Это как раз те города, в которых экспедиции предстояло побывать. И где она побывала.

Наконец, четверостишие неизвестного автора из книги «Река весны»:

Это явь, не фантазия —
Ясно зеркало вод:
Видим, облако в Азию
Из Европы плывет.
Много солнца, мало воды

Река Урал — горная, гористая, таежная, лесистая, скалистая, степная, ковыльная, пустынная… А еще казацкая. Яшмовая. Металлургическая. Осетровая. И — солнечная.

К реке Урал привязаны такие знаменитые имена, как П.С. Паллас, П. Рычков, В. Даль, А. Пушкин, Т. Шевченко, Е. Пугачев, братья Каширины, А. Дутов, В. Чапаев, В. Чкалов, Ю. Гагарин и П. Попович. Известно, что в 1929 году уральские писатели В. Правдухин и Л. Сейфуллина приглашали на Урал Алексея Толстого, и они осмотрели какой-то участок реки, о чем Правдухин рассказал в очерке «По излучинам Урала». Еще факт. В годы войны на Урал была эвакуирована семья М. Шолохова. Он и после войны находил поводы приезжать на Урал — на рыбалку и охоту.

Само «древо» Урала — однобоко. Вроде флага. Будто сильный ветер с запада сдвинул крону к востоку. А ствол древа — русло Урала, которое перпендикуляром опускается к Каспию. На этом отрезке Урал лишен ветвей-притоков. Более того, здесь из него вытекает речка Кушум, превращенная в канал. На последнем отрезке река не только не пополняется, а убывает.

Уралу явно не хватает воды. Взять ее негде, кроме как на севере.

И был такой проект — повернуть часть стока Тавды и Туры на юг, в русло Урала. Через горы, реки и долины, мимо Екатеринбурга, Челябинска и Магнитогорска главный канал, сопровождаемый серией водохранилищ, распределительными сетями, насосными станциями, акведуками, должен был одарить северной водой не только реку Урал, но попутно и Миасс, Уй, другие реки. Однако наступила эпоха отрицания мелиорации.

Каспий Уралу — не чужой…

Не могу обойти тему Каспия. Давайте-ка прикинем. В Каспий впадают 130 рек. Присмотримся к ним. С юга — почти ничего. Какая-то мелкота. Вроде речушка, но под знойным солнцем еле-еле доплетается до Каспийского берега. С востока рек тоже не густо. Коротенькая и слабенькая речка Горган. Крупнее Атрек. Обе они впадают в юго-восточный угол Каспия. Севернее же, к Кара-Бугазу и еще севернее, — ничего. Пустыня. На западе от Каспия — Кавказ. Здесь Каспий принимает Терек, Куру, Сулак, еще кое--что. Западный приход — существенней. Но главная вода — с севера, от Волги и Урала. Есть Эмба, но она — так, для счета.

Теперь — ближе к «пристани». Всего море-озеро принимает 355 кубических километров речной воды. Из них две трети — вода волжская. Плюс то, что приносит Урал. Правда, Урал Волге никак не ровня, воды в нем почти в тридцать раз меньше. Тем не менее, он, как поилец Каспия, — второй. Все-таки надо понимать, что Каспий — это Волга. Есть Волга — есть Каспий. Однако учтем и то, что в самой Волге половина воды — с Большого Урала.

И что получается? Получается, что в Каспийском море, скажем так, много уральской воды. Может быть, треть.

Михаил Фонотов

Озера | Топонимия | Пещеры | Легенды | Музеи | Краеведение | Фильмы | Фотогалерея | ООПТ | Гербы | Сказки

 

Рейтинг@Mail.ru Яндекс.Метрика Яндекс цитирования