Бабье ухо в Барсучьем долу
Радоваться ли открытию природных достопримечательностей?
Археолог Владимир Юрин произнес очень значительно: АПК. Что значит Ашинский пещерный комплекс. Что ж, пусть АПК. Почему бы и нет? Тем более что мало кто видел.
Из поселка Точильный мы выехали на «Ниве» по лесной дороге, по грунтовой. Она петляла вдоль реки Аши. Ехали мы, ехали — все на северо-восток. И — брод. Перебрались на другой берег и тут же свернули с дороги, с грунтовой, — на никакую. Две колеи, глубокие, неверные. Слева — крутой склон, справа — ущелье ручья Терпели, посредине — две колеи, глубокие, неверные. Долго терпели мы Терпели, но всему есть конец — и Терпелям тоже. Поляна. «Здесь стояла пасека». Естественно: рядом — Башкирия, медовый край.
Оставляем «Ниву» — «тут никого не бывает», идем в лес. А лес — не понять, какой: то ли очень старый, то ли очень молодой. Тут и там лежат умершие деревья. А иные — уже умерли, а стоят, кора с них, как штукатурка, отслаивается. А то вдруг перед тобой — дуб-великан, сама жизнестойкость. Но и молодая поросль держится — хочет жить. Ашинский лес, он другой, не очень привычный — липово-ильмово-дубово-еловый. Не сказать, что красивее «обычных» сосново—березовых перелесков, но — на свой лад.
Слегка заблудились. Взяли влево чуть круче, чем надо. Пришлось возвращаться. И все-таки мы нашли его — как не найти? — Барсучий дол. И от него поднялись к скале. Это и есть АПК. Ну и что? Требуются объяснения.
Владимир Юрин:
— Где бы я ни был, обязательно захожу в местные музеи. Так было и в Аше. И работники музея мне сказали, что есть охотники, которые знают какие-то интересные пещеры. Я встретился с ними. Один из охотников, Юрий Валентинович Пегов, рассказал мне, что на ручье Барсучий дол есть скала, а в ней много дырок. И даже какие—то каменные ворота. Там они на барсуков охотились.
Надо ехать. И в 2006 году — поехали. И открыли целый пещерный город. 25 объектов. Мы их осмотрели, описали.
— Никому неизвестные пещеры?
— Науке — не известные.
— А в чем их ценность?
— Ценность в том, что на участке длиной в 150 метров — скала, а в ней один за другим, через метр, через три, пять метров — 25 пещерных объектов: 16 пещер, 4 грота, один скальный навес и сразу — 4 карстовые арки. А сколько у нас в области всего таких арок? Устиновская арка на реке Миасс — раз. Скала «Кольцо» на реке Сим — два. Арка у Новой Пристани — три. И еще три арки в Сикияз-Тамаке. И все. А здесь — четыре арки на одном месте. Одну, самую большую, как сказал мне Пегов, охотники назвали «Бабье ухо». И я это название сохраняю.
— А сам-то Пегов давно ли знает это место?
— Лет тридцать. От старых охотников. Кто из них дал имя арке, неизвестно.
— Значит, это геологическая достопримечательность.
— В первую очередь, это — замечательный объект природы. А ценность не только геологическая, но и историческая. В большинстве пещер мы уже нашли кости животных и человека, а также керамику, костяные и каменные орудия разных эпох — от палеолита до средних веков.
— Но что привлекало древних людей в этом глухом краю?
— Да, скала эта «затерялась» в тайге, куда и теперь добраться без проводника непросто. Что может смутить — скалы «смотрят» на север, а наши предки обычно предпочитали пещеры с южной экспозицией. Но таких в окрестности нет, видимо, пришлось использовать этими. Но люди в них, наверное, и не жили, а приходили сюда охотиться, а в пещерах находили убежище на несколько дней.
— Тогда охотились и теперь охотятся…
— Да, один охотник сказал: там барсучьи норы в три этажа. Настоящее барсучье царство. Почему и дол — Барсучий. Нам попадались ржавые капканы на барсуков в грунте на глубине 20-30 сантиметров. Они были поставлены лет сто назад.
— А кроме барсуков?
— Конечно, не только барсуки обитали здесь. Пегов рассказал мне одну охотничью байку. Вроде бы охотники засекли, что в одну из пещер залег на зимовку медведь. В декабре они, их было трое, пришли к пещере, начали стучать у входа палками. И дождались, что из темноты с рычанием появился огромный медведь. Охотники принялись стрелять. Постреляли и выбежали из пещеры. Медведь вроде бы упал. Что теперь? Надо бы узнать, что с медведем. А никому не охота узнавать. Кинули жребий, и один из троих полез в пещеру. Полез и пропал. Ни звука. И вдруг тот мужик выбегает, а за ним — медведь. Товарищи, слава Богу, успели уложить медведя. Когда успокоились, стали выяснять: как так — медведь ожил? Оказалось, медведей было два — взрослый и пестун. Приходили за одним, а их оказалось два…
Барсучий дол... Что у него впереди? Может, прославиться. Плохо ли, если сюда валом повалят туристы-экскурсанты? Но, с другой стороны… Может быть, остаться ему в безвестности, чтобы лучше сохраниться? Но тогда он — только для «избранных»?