Разговор с Владимиром Юриным: археологом, спелеологом, краеведом
Увельский известняк, в молодости бывший монолитом, теперь вдоль и поперек изъеден всякими полостями.
Самая крупная в области
— Вспомним, Владимир Иванович, как-то однажды, не так давно, в прекрасный зимний день благодаря малоснежному январю мы легко проехали к воронке недалеко от деревни Михири, что на речке Сухарыш, которая южнее впадает в Увельку. Это как раз между Коелгой и Красногорском.
Не для вас, а для читателей, скажу, что воронка наша расположена на Увельских, на знаменитых и даже легендарных карстовых известняках, в краю «степных» пещер, которые прячутся в подземелье. Тут много всякого карстового: котловины, лога, овраги, поноры, воронки, а внизу — гроты, коридоры и пещеры. Если коротко, то эта каменистая территория — дырявая. Она не держит воду.
Итак, однажды, в прекрасный зимний день мы пробрались к воронке, к одной из многих, именно к ней. И вот она, в перелеске, среди редких берез, — воронка. Вопрос ребром: это интересно?
— Это интересно и с научной точки зрения, и как природный объект. Учтите, что эта карстовая воронка — самая крупная в области. Самая крупная! Ее диаметр 54 метра, а глубина — 14 метров от поверхности. В борту с южной стороны — известняковая скала высотой семь метров. Под скалой — пять погребенных входов, два из них мы вскрыли. Внутри мы обнаружили вертикальный колодец глубиной 3,6 метра. В него и уходит вся вода.
Жуткое подземелье
— Значит, до вас в пещеру никто не заходил?
— Нет, заходили. И не древние люди, а современные. Видимо, залезали охотники на барсука. Или на лисицу.
— Однако, когда вы впервые спустились в воронку, пролезть в пещеру было невозможно. И самую щель нельзя было увидеть, потому что ее прикрывали заросли трав и кустарников. Несведущие люди, рассматривая воронку, и предположить на могли, что можно проникнуть внутрь, спуститься и пройти дальше, в жуткое подземелье, что там полости, в которых можно ползти, приседать, а то и вставать во весь рост.
— Конечно. Все было заполнено глыбами и грунтом. Пролезть в щель я не мог. И я часов пять долбил скалу, чтобы можно было протиснуться.
— И убедиться, что там — пещера?
— Да. В этом я не сомневался. Длина пещеры теперь, после нашей расчистки, более 110 метров. В ней мы собрали огромное количество костей — бурого медведя, волка, лисицы, косули, зайцев.
— Но как туда мог попасть медведь?
— Видимо, когда-то, очень давно, пещера была доступна и медведю.
На это ушли миллионы лет
— Владимир Иванович, а что можно сказать о самой воронке? Как и почему она возникла? Ведь она именно возникла?
— В глубокой древности ее, конечно, не было. Когда-то природа обнаружила в этом месте, под верхним слоем, трещины в скалах, вода размыла эти трещины и образовалась пещера. На это ушли миллионы или десятки миллионов лет. Грунт вокруг трещин уходил под землю. Воронка, ее яма, опускалась все ниже.
— А куда идет пещера? Если у нее есть начало, то должен быть и конец?
— Вообще-то она идет горизонтально, но мы обнаружили несколько мест, где вода уходит вниз, вертикально — пять-шесть колодцев.
— Однако там, под землей, куда идет пещера?
— Она идет сначала на юг, потом поворачивает на юго-запад, на запад. Мы прошли все ее 110 метров, где ползком, где во весь рост, если попадался грот. Во многих местах просвет был сантиметров в десять. Там вычищали грунт, расширяли проход.
— Владимир Иванович, как я понимаю, эта пещера, как и всякая другая, ищет речку?
— Тут может быть два варианта. Или вода сбрасывается в речку Сухарыш, или она «падает» ниже, в подземное Сухарышское водохранилище.
— Значит, не вся вода попадает в реку?
— Может быть, в реку ничего и не попадет, а вся вода уходит в подземное водохранилище.
Часть огромной системы
— Теперь интересно знать, на какой высоте находится воронка по отношению к руслу реки?
— Около сорока метров.
— А поземное водохранилище — еще глубже, ниже реки?
— Да, воду оттуда качают с глубины сто метров.
— Владимир Иванович, я понимаю так, что эта наша воронка является частью какой-то огромной системы.
— Да, конечно. Это мощный карстовый участок от Ключей до Коелги, на юге до Подгорного и даже южнее, до реки Кабанки.
— Вода в воронку поступает только весной?
— Не только. При сильных, продолжительных осадков воронка принимает и дождевую воду. Но это случается редко.
— Ясно, что большую часть года воронка — сухая. Поток воды — явление редкое.
— Как минимум, раз в год, весной.
— Наверное, можно сказать, что сама воронка и потом пещера — результат многих-многих лет, веков и тысячелетий. Природа здесь работала долго, медленно, терпеливо, но неуклонно.
Поднявшийся со дна морского
А теперь прошу сосредоточиться. Попробуем представить эту грандиозную картину. Начнем с моря-океана. С того самого, которое покрывало всю территорию Южного Урала. На дно моря осаждалась всякая взвесь, прежде всего, кальциевая. Древние микроорганизмы, обитавшие в воде, защищали себя кальциевыми панцырьками. Они-то и опускались на дно, миллиметрик за миллиметриком наращивая слой ила. За тысячи и миллионы лет он набрал мощь, то есть толщину, в сто метров, где меньше, где больше.
Настало время, когда море отступило, а его дно не только открылось, но и приподнялось. Это и был Увельский известняк. Сначала он выглядел плотным монолитом. Но наша планета монолиты надолго в покое не оставляет. Она их обязательно побеспокоит. Например, землетрясением или вулканом. Она его тряхнет — возникнут трещины. Сначала очень медленно, а потом все быстрее вода начнет вымывать из известняков кальций. Так возникнут полости.
Увельский известняк, в молодости бывший монолитом, теперь вдоль и поперек изъеден всякими полостями. Он стал пористым. В нем много пустот. Он много потерял в весе. Он насквозь дыряв. Тут и там он опускается и проваливается воронками, логами и впадинами.
Вода сделала этот серый камень-известняк, вода его и источит. Его кальций перельется в другие моря-океаны, чтобы дать панцырьки микроорганизмам, потом опуститься на дно, в котором начнут копиться новые слои известняка. Ясное дело, круговорот.